«Вы уже здесь, братья, посланцы ночи,
вонзившие в спину нож.
Вы, братья, принесли нам сталинскую ночь.
И теперь мы не встречаем вас букетами сирени.
Благодарим вас, железные голуби мира!
Спасибо вам за поцелуи с привкусом горького миндаля!
Можете забрать себе наши дома,
а нам остается только надежда,
ведь мы всегда были и всегда будем».
Карел Крип, чешский поэт.
Мне повезло – в мои 16 лет, в июле 1968 г. я познакомился с очень симпатичным чехом Иржи. Он был старше меня раза в два, закончил энергетический институт в Москве, женился на красавице-москвичке и увёз ее в Чехословакию. Ко времени нашего знакомства Иржи уже был капитаном чехословацкой армии.
Познакомились мы потому, что были соседями по квартире в Сочи. И вечерами, за пивом – в Сочи тогда было полно чешского пива – Иржи много мне рассказывал о том, что у них происходит, о своём детстве, о том,как входили туда советские войска в 1945-ом, о планах и надеждах на перемены…
Когда я вернулся в свой Ленинск Кзыл-Ординской области – так тогда шифровали Байконур – и уже из новостей узнал о «братской помощи чехословацким трудящимся», надо ли говорить, какая у меня была на это реакция? Я буквально прилип к нашему огромному приемнику «Беларусь» – он хорошо ловил всякие «вражеские голоса» – и слушал, слушал, слушал прорывавшиеся сквозь шипение и рёв глушилок новости, интервью, аналитику…
Мне особенно не с кем было обсуждать услышанное – часть моих друзей не интересовалась никакой «политикой», у многих мозги были основательно промыты совковой пропагандой – «там столько наших ребят полегло, что ж теперь, отдавать Чехословакию американцам?».
«Пражскую весну» тогда так и положено было понимать – как козни американцев. Как, впрочем, и сейчас наш Майдан трактуют кремлины. Но, все же, было несколько человек, с которыми можно было поговорить не только о футболе. Правда, очень скоро эти разговоры закончились приводом в Особый отдел. Городок-то наш был закрытый, военный, особистам работы хватало. Но уделили внимание и мне – вчерашнему школьнику. Длинная «отеческая» беседа с добрым полковником и злым майором. И с четким указанием никому ничего о нашей встрече не рассказывать, перестать слушать «голоса», читать учебники по диамату и истмату и не болтать лишнего. Это было в духе того времени – «профилактические беседы» с молодежью.
Но я все равно оказался наивным дурачком – писал в Чехословакию письма Иржи, посылал ему наши совместные пляжные фотки – до сих пор где-то хранятся в семейном архиве. Но, понятное дело, письма просто не доходили из нашего городка, обнесённого колючей проволокой военной и прочей цензуры.
С тех пор вторжение стало почти моей личной травмой. И уже в августе 1969, когда поступал в МГУ, в общежитиях на Ломоносовском не утихали ночные яростные дискуссии. Я был поражён уровнем свободы и откровенности ребят, с которыми тогда общался. Среди них были и такие, которые непосредственно участвовали во вторжении, были ребята из тогдашних республик Балтии – все страшно интересные, со своим мнением по ключевым вопросам. Почему-то запомнилось, как среди ночи раздался дикий вопль: «Что такое советская власть? Советская власть – это вам не хуй собачий!». Понятно, что это была чья-то пьяная выходка. Но за такие шуточки тогда можно было очень крупно влететь.
С тех пор у меня появилась мечта – побывать в Чехословакии. Но время шло, Чехословакия исчезла. И только в 2013 г. мне удалось побывать в Словакии, а в прошлом году и в Праге – даже два раза: в мае и августе.
В Братиславе и Праге появилось немало друзей, теперь для меня это любимые и почти родные города. Они хранят память о событиях 1968 года и последующем времени оккупации. Но уже выросло новое поколение, для которого память о 68-ом годе – далекое прошлое, что и понятно – 50 лет прошло…
Мне очень хотелось быть в Праге и в этом году вместе с теми, кто помнит, кому эта память важна и необходима. Но не получилось…
Я не берусь судить о сегодняшних настроениях в Чехии и Словакии. Но порой кажется, что то, что не удалось сделать военной грубой силой – сломить волю к сопротивлению, получается с помощью денег и всяческих «гибридных» вливаний. Чехи второй раз избрали президентом Земана, путинскую марионетку.
Ещё в ноябре 2014 года Земан призвал смириться с оккупацией Крыма. Тогда в Праге появилось пять билбордов и электронный щит с портретом и высказыванием Мустафы. Джемилева:
"За выражение несогласия с советской оккупацией Чехословакии в 1968 году я отсидел в тюрьме три года. Сейчас президент Чехии призывает смириться с аннексией Крыма". Очень печально, что слова о смирении с оккупацией Крыма говорит глава государства, народ которого прошёл через опыт советской оккупации, через опыт нравственного сопротивления – вспомним Вацлава Гавела, Милана Кундеру, Милоша Формана…
Часть территории Украины сегодня оккупирована, каждый день наши солдаты на линии фронта подвергаются обстрелам, держат линию фронта, не позволяя оккупантам продвинуться дальше, количество убитых украинцев уже исчисляется тысячами…
Угроза нового вторжения никуда не делась, хотя сейчас она замаскирована денежными вливаниями, «гибридной» пропагандой и прочими новациями эпохи «постправды» 21 века.
Но такое «гибридное» проникновение вовсе не исключает и применение грубой силы с лязгом гусениц и огнём «градов», разрушениями и гибелью людей.
Да, для нас важен опыт Чехословакии-1968. Хотелось бы, чтобы и опыт Украины-2014 не прошёл даром не только для чехов и словаков, но и для всех народов, избравщих демократический путь развития.