Писатель Юрий Андрухович в своей колонке для Zbruc.eu рассказывает о любимых сериалах и советует, как окончательно вырваться из плена российского телевидения.
Возможно, наивысшим достижением цензуры в советском государстве было полное отрезание нас от западного телевидения – их телефильмов, сериалов, телевизионных шоу, словом, от всех монтипайтонов.
Мои польские, венгерские, чешские друзья и ровесники и по сей день при каждом удобном случае обязательно вспоминают и цитируют это комик-шоу, на котором они фактически росли. Это обеспечило им общий культурный контекст не только с британцами, но и со всем западным миром в целом, по крайней мере, с его телевизионной массовой культурой.
Советского Штирлица им также показывали. Но над ним у них было принято посмеиваться. Монтипайтоны воспитывали их в таком духе, что Штирлиц не мог им ничего причинить. Тем более – не мог стать нашим с ними общим культурным контекстом.
У нас же был еще кавээн. А теперь «Вечерний Ургант» и «Вечерний квартал». И если бы не современные сериалы, мы бы до сих пор не понимали, что происходит за нашими западными границами. Ведь, согласитесь, общий культурный контекст очень важен. И массовая культура в нем важна – особенно, если она качественная.
Теперь мы, наконец, живем в одном времени. Я могу, например, поехать на несколько дней в любую страну мира и продолжать там смотреть очередной сезон «Молодого Папы» (который, кстати, никак не дождусь) ровно с той серии, на которой вынужден был сделать перерыв. Впрочем, я могу и никуда не ездить, наблюдая за кульбитами непревзойденного понтифика Джуда Лоу у себя дома. Мне не обязательно летать за океан, чтобы насладиться всей многогранностью психологических перипетий «Фарго». [...]
Второй экран окончательно вытеснил первый, и мы сами выбираем свой видеоконтент независимо от страны, времени, уровня нашей занятости. Нам уже ничего не навяжешь, никаких бесконечных повторов Штирлица в майские прайм-таймы. Никаких «ментов» и «бригад». Ничего из постылого советско-постсоветского нафталина.
И вот, войдя в эпоху интернета с осознанием того, что они теряют и нас самих, и телевизионное влияние на нас, россияне прибегли к... ну да, а кто бы сомневался? – к нечестивомму копированию западного кино. Перевирая сюжеты и названия, сплевывая зрителям свой «обновленный» продукт, как шелуху семок.
«Седьмая руна» как альтернатива «Твин Пикс». Карикатурные «Теоретики» вместо «Теории большого взрыва». «Родина» как, понятное дело, «Гоумленд». «Секс и город» стал «Бальзаковским возрастом». «Mad Men» «Оттепелью». «Доктор Хаус» (О, Боже, упаси!) «Доктор Тырса» (обратим попутно внимание на украинскую фамилию героя). Почти все успешные европейские и американские ситкомы перекочевали в Рашу. И даже сама «Раша» когда-то была всего лишь «Little Britain».
Но показательнее всего, что теперь российская киноиндустрия уцепилась и за скандинавский нуар, передрааав мой любимый шведско-датский «Мост». Итак, легендарный Эресуннский мост, соединяющий датскую Зеландию со Скандинавским полуостровом (главная пространственная метафора сериала) превратился в Мост Дружбы между эстонской Нарвой и российским Ивангородом.
Нельзя без горьковатого смеха созерцать афишу этого очередного телекентавра. Карикатурная Сага Норен, ведущая следователь отдела убийств в Мальме, теперь эстонка (в роли которой литовка) постсоветского разлива. А «герой ордло» Михаил Пореченков должен заменить ее датского коллегу Мартина Роде. Теплого и душевного Мартина, редкое и очень убедительное воплощение хорошего полицейского, заменит российский террорист, так охотно пострелвший себе в нашу сторону в донбасском бандформировании.
Боюсь только, что, так или сяк, найдется много украинцев, которые выберут именно эту, русскую версию. Не американскому «The Bridge», снятую на границе США с Мексикой, и не франко-британскую «The Tunnel».
Хотя с «боюсь» я перебрал. Чего здесь бояться? Здесь не бояться надо, а смотреть правде в глаза и понимать очень простую вещь: не будет никакой независимой Украины без независимости от российского массового культурного продукта.
Но для того, чтобы добиться независимости, надо хотя бы исследовать. Что происходит с выбором контента? Какова статистика? А динамика? Куда все движется? Если вообще движется куда-то? Вопрос, как мне кажется, для социологии гораздо важнее и интереснее, чем в который раз выяснять, за кого из нетасованой колоды украинских политиков собирается испортить свой бюллетень будущий избиратель. [...]