Напомню вначале — с некоторыми исправлениями/дополнениями — свой не очень давний материал «Когда вместо политических партий — кланы без четкой идеологии, любые выборы превращаются в лохотрон»:
Это даже не охлократия. То была бы власть толпы, но у нас и толпы-то бесплатной нет, а есть справедливо обиженный народ, не знающий, на кого конкретно излить свою обиду, а главное — не верящий ни в какую реальную альтернативу.
Место политики занял совершенно голый популизм. Узнав из очередного соцопроса, что «при выборах сегодня» та или иная сила получит больше, чем сейчас имеет, своей единственной задачей каждая такая сила тут же ставит эти самые ВЫБОРЫ СЕГОДНЯ, для приближения которых годен лишь один принцип:
«ЧЕМ ХУЖЕ, ТЕМ ЛУЧШЕ».
Они будут всё тормозить, всему мешать — и открыто, и исподтишка, боясь любого, даже временного, успеха власти или просто стабилизации: это острачивает выборы и снижает их шансы на победу.
Они голосуют против всего полезного, выдвигают заведомо нереальное, ругают всех, кроме себя, а особенно — конкурентов по борьбе с властью, нагло пасущихся на том же электоральном поле.
Они работают не на страну, а на голоса и на любое расшатывание, чтоб их получить, пока страна не передумала. Никакой экономики, никаких расчетов, только вой, истерика и объявление неизбежных в нищей стране мер подлыми происками — по сути, пляски на костях, причем с постоянным подворовыванием, без которого не хватит ни на пляски, ни на голоса, ни на борьбу со всеми остальными ворами.
Когда нет настоящих идеологических партий, иначе не может и быть.
Соревнуются не правые с левыми — у нас их нет: на выборах все левые, а после выборов левыми остаются только проигравшие, победители же временно становятся правыми, чтобы всё снова мгновенно не развалилось.
Именные кланы служат чисто для условной самоидентификации, постоянно меняются названиями общего неполитического характера, сливаются, делятся и переливаются в зависимости от сиюминутных выгод и раскладов, те же кадры мелькают в новых и хорошо забытых старых образованиях, и лишь время разнообразит их иногда новыми персоналиями, среди которых особо выделяются психи и психологи.
Политические названия — коммунисты, социал-демократы, либералы, либеральные демократы — никак не соответствуют мировому пониманию тех же слов и постепенно уходят в прошлое, поскольку накладывают на идеологию силы некий отпечаток, мешающий перманентной/очередной смене кожи. В ходу больше сегодня фамилии или нейтральные слова-символы без конкретной политической окраски, налагающей определенные не всегда полезные данному клану формальные обязательства.
Депутаты становятся основными фондами партий-предприятий, где [почти] всё решают учредители, включая внезапные конъюнктурные смены курса на 180 градусов, народ ненавидит их всех без разбора, устав удивляться очередному фиглярству.
На таком фоне любая вульгарная, но стабильная идея вроде бредовой и безграмотной теории 5.10 становится более похожей на политическую программу, чем так называемые программы так называемых партий — одинаковые, звонкие, пустословные и никакие, как некогда программа КПСС.
Кстати, коммунисты у нас были вовсе не левые, а просто продажные.
Объявлять себя левыми — непрестижно перед зарубежными спонсорами и политически рискованно в свете стабильной декоммунизации, правыми — ещё страшнее ввиду неизбежных и масштабных электоральных потерь, центристами — вроде бы и ничего, но странно при отсутствии правых и левых, отчего центризм начинает восприниматься не политически, а географически, что может при любом крене оставить без голосов, хотя иногда и дать внезапную золотую акцию.
Совершенно не страдая ложной скромностью, отмечу, что никогда не встречал в речах или трудах многочисленных политических лидеров Украины либо программах их политических сил столь однозначной и четкой либеральной ориентации, какой постоянно следую, например, я сам в течение последних 20 с лишним лет — с поддержкой частной инициативы и занятости, а не совковых «социальных ценностей», капиталистического производства, а не социалистического распределения, ставя во главу угла спасение предприятий от хищного государства и интересы бизнеса как единственного реального источника социального счастья.
20 лет меня за это и хвалят, и ругают, но есть моя честная и стабильная позиция.
Либерализм — теория действительно на любителя. Хотя, с моей точки зрения, гораздо более жизнеспособная и доказанная жизнью, чем социал-демократическая идея, не говоря уже о чистом социализме, годном лишь для чередования диктатуры с растранжириванием.
Так вот, честные теории у политиков и честные именно политически ориентированные партии — в Украине попросту (от греха подальше) отсутствуют, заменяясь кланами, главная и общая черта которых — способность к постоянной мимикрии в зависимости от сиюминутной конъюнктуры и [не]нахождения во власти.
Поэтому оппозиционная социальная демагогия легко сменяется после прихода к власти (как всегда — через циничный обман избирателя) неожиданной гораздо более либеральной практикой, а убийственная стратегия «ЧЕМ ХУЖЕ, ТЕМ ЛУЧШЕ» тут же переходит ко власти вчерашней, которой теперь нужны не страна, а голоса на внеочередных выборах и их, выборов, срочное ускорение, благо никакая идеология резкой смене курса не мешает — ввиду отсутствия и самой идеологии, и внятного курса, причем у оппонентов-конкурентов тоже.
Тем более, что между выборами успевает пройти кадровая перегруппировка с возможным изменением партийного бренда, ключевых слоганов и прочей непринципиальной технологии охоты за голосами.
Это не политическая структуризация общества и власти, а попросту её отсутствие да тупое разделение одной только — безо всякого общества — власти, из которой лишь и состоят ее «партии», на безыдейные персонально-географически ориентированные недолговечные кланы и кланчики.
Полумеры здесь бессильны. Как сказал сантехник, тут как раз надо менять всю СИСТЕМУ. Систему, а не просто ее составляющие, которые и так меняются перманентно.
И пусть настоящие либералы время от времени сменяются настоящими социал-демократами. Или наоборот. Пусть чередуются. Если народ захочет.
Ну а пока что он, народ, хоть и орет вроде (всё чаще — у телевизора), на самом деле — фактически безмолвствует. Наши сегодняшние выборы, конечно, чем-то отличаются от советских «выборов без выбора», но не сильно.
Вместо камуфляжа диктатуры — камуфляж беспредела без правил с игрой в слова и сменой правящих регионов. Невелика разница. Это еще не Европа. Это слегка украшенная популистско-политическими евротехнологиями Центральная Азия вперемежку с Центральной Африкой. С той лишь разницей, что борьба кланов с географической ориентацией, как там, потеряла явную привязку к северо-западу страны или юго-востоку.
Что можно сейчас добавить в связи с сегодняшними событиями?
Оппозиция вывела народ на протест. Не сотни тысяч и не десятки тысяч, но несколько тысяч таки были. Знаю даже точно, что значительная часть пришедших не получали за это денег — то есть многие действительно вышли от души. Плюс — не очень много пьяных маргиналов и злых (долго одиноких?) женщин. Но были и серьезные люди, особенно в военной форме.
Депутатам не давали зайти и выйти, называли их всякими интересными словами, хотя иногда и вступали с ними в достаточно честный разговор,— в общем, с виду — всё, как в нормальной цивилизованной стране, хотя и не все понимали, чего, собственно, пришли.
Рада отреагировала максимально «адекватно» — собралась рассматривать повышение зарплаты депутатов (это готовилось заранее, но уже тогда, когда было известно о планирующейся массовой «цыганочке с выходом» от оппозиции), а на следующий день большинство депутатов попросту не пришли (вместо них были их карточки) и в зале не было даже сотни человек, а потом и из этой сотни половина исчезла.
«Вы не даете нам работать — мы не будем ходить на работу» оказалось месседжем мощным и абсолютно безотказным. Цирк же состоит в том, что для оппозиции это было неожиданностью. Она действительно считала, что вывести перед Радой на день-другой пару тысяч человек — достаточно для изменений Конституции. Никто ей не возражал, просто все коллективно не явились в Раду да и всё.
Но я сейчас даже не об оппозиционной беззубости. Зубы там и не ожидались, хотя власть интеллигентно сделала вид, что испугалась. Я — о самих «требованиях оппозиции».
Никакой экономики. Никакой критики ни невнятного главы Правительства, ни преступного руководителя Минфина. Ни слова о том, где и как взять деньги, не занимая их и не рисуя. Как создать рабочие места и источник всевозможных социальных выплат. Ни-че-го. Да и сами выплаты упоминались походя, между делом, ибо людей собирали НЕ для того. Иначе возникали бы вопросы, на которые и те, кто выводил людей, и те, кого вывели, отвечали бы каждый по-разному; им же нужна была демонстрация имитируемого единства, а вовсе не европейское противостояние левых и правых.
Требование номер раз «от народа» (и собравшего его известного международного преступника, авантюриста, психопата и наркомана, которого мы почему-то не выдаем дружеской стране, его разыскивающей для привлечения к ответственности за попытку диктатуры) — это лишение депутатов неприкосновенности. Чтоб против власти не смели и пикнуть (как было в Грузии при режиме товарища Саа…) — но раз так хочется, можем поэкспериментировать, коль эта неприкосновенность всем колет глаза. ОК, отменим (просто чтоб не тратить время на регулярные индивидуальные лишения той же неприкосновенности каждого в отдельности) — но чего тогда в дальнейшем будут требовать «непримиримые»? Вся их программа тут же теряет весь изюм!
Что в ней тогда останется?
Переименование судов?
Выборы в Раду по «местным» правилам, когда можно выиграть округ и не пройти, а можно — наоборот (и десятки «избранных» отказываются от мандатов, чтоб прошел «кто надо»),— в этом их, оппозиционеров, общее счастье? Ради которого весь сыр-бор? В этом весь конструктив?
Да в их оппо-меню тупо не хватает «блюдей»! Не тянет даже на заметный инфоповод.
Когда нет ни правых, ни левых — оппозиция тоже становится фикцией.
Издали — блестит. Внутри — пустая.