Владимир Путин хочет, чтобы мир поверил, что российская экономика в полном порядке и что у него есть средства для ведения войны в Украине в течение неопределенного времени.
Он блефует, утверждает Bloomberg. Его агрессия дорого ему обходится, и Запад должен использовать эту уязвимость по максимуму.
Прежде чем вторгнуться в Украину — два года назад, 24 февраля, — Путин кропотливо выстраивал финансовую и бюджетную оборону России — важнейший элемент его хватки за власть. Государственный долг составлял всего 16 % от валового внутреннего продукта и был одним из самых маленьких среди всех стран. На второй год пандемии правительство уже имело профицит бюджета (в отличие от крупных и постоянных дефицитов в США и Европе). Оно накопило 175 миллиардов долларов в фонде «национального благосостояния» и более 500 миллиардов долларов в международных резервах центрального банка. Крупнейшие банки были хорошо капитализированы по сравнению с мировыми аналогами.
Теперь Путин радикально изменил курс — как для финансирования противостояния, так и для поддержки экономики в условиях западных санкций. Военные расходы выросли с 3,6% ВВП в 2021 году до примерно 7,1%, увеличив производство всего — от артиллерийских снарядов до компьютеров. Солдатские зарплаты и пособия в связи со смертью увеличили состояние беднейших семей. Более 130 миллиардов долларов субсидированных кредитов позволили россиянам раскошелиться на новые квартиры, что способствовало буму в строительстве. В результате реальный рост ВВП в прошлом году поднялся до 3,6%, опровергнув прогнозы о затяжной рецессии.
Однако пределы такого «военного кейнсианства» уже очевидны. Потребление трудоспособного населения в ходе спецоперации довело уровень безработицы до экстремально низкого уровня в 2,9%, вынуждая гражданские отрасли платить больше за дефицитную рабочую силу. Чтобы сдержать инфляцию, центральному банку пришлось поднять базовую процентную ставку до 16 %, что еще больше сжимает частный сектор.
Военные расходы не будут продолжать увеличивать рост ВВП: Простое поддержание их на нынешнем уровне потребует больших жертв в других важных областях, таких как социальные расходы и поддержание столь необходимой инфраструктуры. Без военного стимулирования экономические показатели России выглядели бы гораздо менее впечатляющими.
Еще хуже для Путина то, что он стремительно разрушает защитные механизмы, созданные им для защиты экономики и себя от неожиданных потрясений. Большая часть резервов центрального банка заморожена на Западе. Ликвидные активы Фонда национального благосостояния сократились почти наполовину с начала противостояния, до 55 миллиардов долларов. Правительство имеет ежегодный дефицит бюджета в размере около 17 миллиардов долларов, и его возможности заимствования ограничены, если единственными доступными кредиторами являются внутренние банки. Эти банки все больше подвергаются риску убытков, поскольку заоблачные процентные ставки давят на корпоративных заемщиков.
Разумеется, у Запада есть свои финансовые трудности. И в США, и в Европе правительствам необходимо взять под контроль бюджетный дефицит и растущие государственные долги. Это потребует жесткого выбора, но временные расходы, необходимые для поддержки Украины, далеко не решающий фактор. В совокупности бюджетные ресурсы членов НАТО более чем в 20 раз превышают российские. В среднем члены Европейского союза тратят на оборону около 2 % ВВП.
Этот конфликт почти наверняка закончится переговорами. Целью Запада должно быть обеспечение максимально безопасного и независимого украинского государства — и сдерживание других от попыток подобного захвата земель. Для этого он должен максимально использовать экономическую уязвимость Путина, в том числе путем ужесточения санкций и вооружения Украины.
При наличии политической воли западные страны располагают достаточными ресурсами, чтобы пережить Путина, и это преимущество они должны использовать, чтобы остановить кровопролитие как можно скорее.