Недавним утром на востоке Украины Карина Яцына, работница шахты, была занята управлением конвейерной лентой в туннеле глубиной 1 200 футов. В конце шахты мерцали лампы, освещая шахтеров, которые вырезают угольные пласты.
Полтора года назад 21-летняя Карина работала няней. Потом друзья рассказали ей, что на шахте в восточном городе Павлоград нанимают женщин, чтобы заменить мужчин, призванных в армию. Зарплата была хорошей, а пенсия — щедрой. Прошло совсем немного времени, и Карина уже шла по лабиринту туннелей шахты, пристегнув налобный фонарик к своей красной каске, пишет The New York Times.
«Никогда бы не подумала, что буду работать в шахте», — сказала Карина.
Карина — одна из 130 женщин, которые начали работать под землей на шахте с тех пор, как в феврале 2022 года Россия напала на Украину. Теперь они управляют конвейерами, которые доставляют уголь на поверхность, работают инспекторами по технике безопасности или управляют поездами, которые соединяют различные части шахты.
«Их помощь огромна, потому что многие мужчины ушли воевать», — говорит заместитель начальника шахты Сергей Фараонов, которой управляет ДТЭК. По его словам, около 1000 мужчин, которые работали на шахте, были призваны в армию, что составляет примерно пятую часть всего рабочего персонала. Чтобы восполнить недостаток, шахта наняла около 330 женщин.
Как пишет NYT, это является частью более широкой тенденции в Украине, где женщины все чаще занимают рабочие места, на которых долгое время доминировали мужчины. Мобилизация солдат приводит к истощению рабочей силы, в которой преобладают мужчины. Женщины становятся водителями грузовиков и автобусов, сварщиками на сталелитейных заводах и работниками складов. Тысячи людей также добровольно ушли в армию.
«Существовало представление о женщинах как о работниках второго сорта и менее надежных», — говорит исполнительный директор киевского Центра экономической стратегии Глеб Вышлинский.
Украинских женщин долгое время не допускали к определенным видам работ не только из-за физических требований, но и потому, что подобные роли считались слишком сложными для них. По словам директора киевского Центра экономической стратегии, женщины могли водить троллейбусы, но не поезда — «было много стереотипов».
Но даже с учетом притока женщин их будет недостаточно, чтобы заменить всех ушедших мужчин, считают экономисты. Три четверти украинских работодателей испытывают нехватку рабочей силы, показал недавний опрос.
До войны, по данным Всемирного банка, работали 47 процентов украинских женщин. С тех пор Украину покинуло около 1,5 миллиона работниц, что составляет около 13 процентов от общего числа.
После начала войны украинское правительство приостановило действие закона, который запрещал женщинам работать под землей и во «вредных или опасных» условиях. Теперь они регулярно появляются в тесных лифтовых шахтах, которые доставляют рабочих в глубины шахт.
«Я был удивлен. Необычно видеть женщину с лопатой, которая делает мужскую работу», — сказал Дмитрий Тобалов, 28-летний шахтер, после того, как женщина прошла мимо него и других шахтеров, отдыхавших на скамейках в туннеле.
Тобалов рассказал, что из его группы шахтеров в армию ушли 12 человек, их заменили 10 мужчин и две женщины. «Они прекрасно справляются», — сказал он о женщинах.
Несколько женщин сказали, что пришли на Покровскую шахту «Метинвеста», потому что она предлагала стабильную работу. 30-летняя Валентина Коротаева, бывшая продавщица, рассказала, что потеряла работу после того, как рядом с магазином упала ракета, и теперь она работает крановщицей на шахте.
Как долго Коротаева сможет сохранить свою работу, будет зависеть от ситуации на линии фронта, расположенной всего в восьми милях от шахты. В последние недели российские войска все ближе подходят к Покровску.
Россия часто обстреливает район Покровского, и руководство шахты подготовило планы эвакуации на случай, если оставаться там станет слишком опасно.
«Это страшно», — говорит Коротаева, мать двоих детей. «Но пока что я остаюсь, потому что здесь есть школы и детские сады. Больше идти некуда», — добавила она.
Несколько женщин сказали, что работа в шахте — это способ участвовать в военных действиях, поддерживая украинскую экономику, пока мужчины сражаются на фронте. Угольные шахты были спасательным кругом для многих городов и поселков на востоке Украины, на них работали десятки тысяч людей, и они делали значительный вклад в государственный бюджет за счет налогов.
Юлия Коба, бывший детский психолог, которая в июне устроилась на шахту в Покровске оператором конвейерной ленты, описывает это как многостороннюю работу, в которой женщины в тылу поддерживают мужчин на фронте. «Они там, а мы здесь», — сказала она.
Коба рассказала, что коллеги-мужчины скептически отнеслись к ее новой должности. Некоторые считают, что женщинам не место в темных и пыльных туннелях шахты. «Что ты делаешь? Почему ты здесь, а не где-то над землей?» — спрашивали ее.
Но со временем, добавила Коба, мужчины постепенно преодолели гендерные стереотипы и поняли, что женщины могут выполнять эту работу так же хорошо, как и мужчины. Если женщины «идут служить в вооруженные силы, то почему они не могут занимать традиционно мужские должности в шахте?» — сказала она.
Компании также пытаются привлечь больше женщин на рынок труда с помощью учебных программ.
Покровская шахта начала программу в начале этого года, которая на данный момент позволила 32 женщинам работать под землей. Шведская некоммерческая организация Reskilling Ukraine предложила ускоренные курсы обучения для женщин, желающих стать водителями грузовиков. В этом году заявки подали более 1000 женщин, но у организации есть средства, чтобы обучить только 350, говорит координатор программы Александра Панасюк.
«Многие женщины хотели стать водителями, но долгое время общество не позволяло им этого сделать», — говорит Панасюк. «Сейчас ситуация меняется», — отметила она.
На шахте «Павлоград» несколько женщин, нанятых во время войны, теперь надеются сделать карьеру и продвинуться по карьерной лестнице. Яцына — оператор конвейерной ленты — сказала, что хотела бы стать техником-электромехаником. «Я думала об этом», — сказала она, и слабая улыбка закралась на ее юношеское лицо. «Мне здесь нравится».