Аляскинский саммит выявил ошибочную историю и личное тщеславие, которые подпитывают конфликт с Украиной, утверждает Тимоти Снайдер в своей статье для Financial Times.
Владимир Путин, автор худшей войны нашего века, верит, что древняя священная хроника освящает бесконечное кровопролитие. Правда об этом произведении искусства, «Повесть временных лет», помогает нам понять правду о войне России. Ее герой, датский вождь Рюрик, ведет нас к другому произведению искусства — «Гамлету» Шекспира. Нам понадобится искусство, чтобы постичь трагедию, ведь встречу Путина и Дональда Трампа на Аляске на прошлой неделе нельзя понять, как нам хотелось бы верить, исходя из утешительных концепций вроде «национального интереса».
Путин — циничный человек, основатель политики постправды, в которой процветает Трамп. Но на дне самого глубокого цинизма часто скрыта одна очень наивная идея. У Путина эта идея такова: Россия имеет древнее, непрерывное и святое прошлое, которое включает Украину. «Повесть», мозаика, собранная киевскими монахами Средневековья, стала для него своего рода пророчеством.
В собственном тексте перед вторжением и в длинном интервью с Такером Карлсоном в прошлом году Путин представляет жизнь Рюрика как начало священной истории, в которой Россия должна вторгнуться в Украину. На прошлой неделе на Аляске Путин описал украинцев как «братский народ» с «той же корневой основой», которого нужно освободить силой от их ошибочной веры, что они составляют отдельный народ.
На самом деле же «Повесть» предлагает лишь описание появления скандинавов в восточном Балтийском регионе в начале Средневековья. Ранний протагонист — Рюрик IX века, чье имя в «Повести» записано как «Рюрик». В записи «Повести» за 862 год мы видим, как славяне просят, чтобы ими правили скандинавы. Этот маловероятный поворот, по-видимому, заимствован из скандинавской саги, ведь датчане и шведы любили оправдывать грабеж «приглашениями» от местного населения.
Датскому вождю по имени Рюрик, вероятно, удалось успокоить земли в восточном Балтийском регионе. Но он никогда не был в Киеве, за тысячу миль от места своего прибытия, так же как и его люди. Еще столетие прошло, прежде чем скандинавы начали селиться в Киеве. Независимо от этого, ни одно событие средневековой Восточной Европы не обязывало будущие государства воевать друг с другом через тысячу лет — не больше, чем, скажем, история Каролингов сейчас требует от Франции вторжения в Бельгию, или прошлое майя оправдывает мексиканское вторжение в Гватемалу.
История Рюрика важна по другой причине: она учит нас мифической политике вымышленных династий. Киевские монахи, писавшие столетия спустя в государстве, которое мы знаем как Киевская Русь, хотели показать, что их собственные покровители — наследники славной традиции. Поэтому они сделали Рюрика героем, оставили его в Балтийском регионе, предоставили ему библийно долгую жизнь, заставили его на смертном одре родить ребенка, а затем этот ребенок был тайно переправлен в Киев как его наследник. Можно быть уверенным, что этого на самом деле не произошло. Математика не сходится, а археологические данные очевидны.
Монахи использовали очень далекое прошлое, чтобы поддержать нынешних правителей, утверждая, что они важнее своих соперников в Балтийском регионе. Восемьсот лет спустя Путин использует их текст, «Повесть», для того же самого, но в гораздо большем масштабе. Якобы это означает, что Москва должна править Киевом — хотя Москвы даже не существовало во времена событий IX века.
Москва стала центром власти под монголами. После времени Рюрика другие скандинавы взяли под контроль Киев. Их монахи написали «Повесть», чтобы обосновать свое превосходство. Но государство, королевство Киевская Русь, распалось после монгольских вторжений в XIII веке. Большинство ее земель вошло в состав Великого княжества Литовского. Новый город Москва, находившийся в северо-восточной провинции Руси, попал под власть ханов, которые назначали местных правителей для сбора дани.
После нескольких столетий такого положения правители Москвы, избавившись от монгольского господства, решили создать более гордую версию своей истории. Они обратились к событиям семисотлетней давности, «похитили» Рюрика из «Повести» и придумали династию Рюриковичей. Петр Великий, когда основал свою Российскую империю в 1721 году, пошел еще дальше, присвоив скандинавское имя «Русь». Новым государствам нужны мифы о древнем происхождении, как показывают примеры Петра (а теперь и Путина).
Датский вождь Рюрик не основывал Киевскую Русь или любое другое государство; даже если бы он это сделал, было бы абсурдно предполагать, что его средневековая история оправдывает сегодняшние бомбардировки украинских городов. Его легенда учит нас вымыслам власти и ведет к другой легенде — о механизмах власти.
Мы узнаем больше о похожем Рюрике в средневековом сборнике «Gesta Danorum», написанном Саксо Грамматиком в конце XII века. Ученые более столетия спорят, это ли тот же человек; вероятно, да, хотя обе версии его жизни содержат легендарные элементы. Здесь Рюрик, датчанин, — языческий викинг, «гибель для христианства». Унаследовав земли от отца в восточном Балтийском регионе, он отправляется собирать дань. По этому описанию, славяне жили очень близко к Балтийскому морю. «Gesta Danorum» совпадает с «Повестью» в базовом моменте: датчанин осуществляет власть над славянами. В то время и в том месте это было обычным явлением. Рюрик возвращается домой и, как записано, совершал набеги или правил частями нынешних Нидерландов и немецкого побережья до 870-х годов.
Семейная история Рюрика, как мы ее знаем из «Gesta Danorum», ведет нас к знакомым мифическим территориям. Карьера Рюрика началась (по Саксо) с того, что его отец убил любимого сына Одина, а затем был отомщен другим сыном Одина. После смерти отца Рюрик отправился в Балтийское путешествие, собирая дань. В то время как «Повесть» оставляет его в Балтийском регионе, чтобы он родил полезного сына на смертном одре, «Gesta Danorum» возвращает его в Данию с дочерью по имени Герута.
Как принц в Дании, рассказывает Саксо, Рюрик наблюдал за соперничеством двух братьев-вождей, Фенга и Орвендила. Впечатленный завоеваниями Орвендила, Рюрик выдал ему Геруту замуж. Фенг, завидуя брату, убил его и женился на Геруте сам. Все это наблюдал сын Орвендила — внук Рюрика. Молодой человек притворялся безумным, чтобы избежать убийства дядей, и планировал месть. Его звали Амлет. Шекспир назвал его Гамлетом.
Рюрик стоит за занавесом одного из величайших шекспировских драматических произведений. Но он не стоит в начале российской государственности. Путин, кажется, заинтересован в своем изложении восточноевропейского прошлого и в идее, что война нужна, чтобы сделать его истинным. Можно верить в нереальное, а затем претворять это в жизнь, привлекая других к насильственной трансформации. Ганна Арендт назвала это тоталитаризмом.
Может показаться безумием утверждать, что землю нужно завоевывать из-за несуществующего этноса, неправильно прочитанного из шаткой истории в древней «Повести», где города захватываются младенцами, войны решаются борьбой, а правитель умирает по пророчеству коня. Или это политика, которая превращает мир в смерть и разрушение, чтобы соответствовать искусству.
Сто лет назад, когда Российская империя канонизировала историю Рюрика, украинские мыслители шли другим путем. Они изобретали социальную историю (Михаил Грушевский), объясняли необходимость межкультурного взаимодействия для самосознания (Иван Франко) и государственности (Вячеслав Липинский), а также заимствовали элементы классического прошлого Скифии и Греции (Леся Украинка). Эти авторы сейчас переживают ренессанс. Когда гуманитарные науки процветают в войной опустошенной Украине, а украинцы публикуют инновационные глобальные истории, государство-агрессор внедряет крайние формы исторической политики, навязывая официальное видение вечной, неприкосновенной России.
Если диктатор вроде Путина может утверждать, что прошлое остановилось в определенный момент, тогда всё, что произошло в любое другое время, становится метафизически неправильным и подлежит насильственному наказанию. Если бы это было правдой, что Украина принадлежит России в 2020-х годах, потому что российский диктатор знает легенду о викинге 860-х годов, то десятки миллионов людей, которые реально там живут, не имели бы голоса в собственной идентичности: никакого выбора, кроме принятия казней, пыток, похищений детей.
Средневековая метафизика сливается с постправдой. Когда война Путина началась еще в 2014 году, претензия на древние права совпала с всплеском работы в соцсетях: сокрытие вторжения России в Крым и другие части юга и востока Украины, затем поддержка Brexit, затем поддержка предвыборной кампании Трампа. Владислав Сурков, помощник Путина, в основном отвечал за поворот к постправде в российской политике, а также во внешней политике: по модели, в которой одна страна могла вторгнуться в другую на основе сказки о прошлом, отрицать это, используя изощренные тактики соцсетей в настоящем, и фактически добиваться значительного успеха.
Этот успех был очень реальным. Реакция администрации Обамы на вторжение России 2014 года была нерешительной и недостаточной. Brexit состоялся. Трамп был избран президентом. Сегодня мы часто забываем, что вторжение России в Украину началось более десяти лет назад и включало Донбасс. Эта потеря памяти, вызванная гибридной войной, имеет последствия для будущего. Трамп представляет Донбасс как нечто, что Украина могла бы просто отдать, хотя те части, которые Украина еще контролирует, содержат её оборонительные рубежи, крепости, важные природные ресурсы, и Россия на самом деле пытается завоевать регион уже 11 с половиной лет.
Гамлет ведет нас к особой слабости политики США при Трампе. Сурков, идеолог первого вторжения Путина, был одержим пьесой. Питер Помаренцев описал в своих репортажах из Москвы дискуссию с профессором литературы о сюжете. Ей было очевидно, что происходит на самом деле: Норвегия проникла в датскую элиту своими агентами, Гамлета довели до безумия, чтобы дестабилизировать датский двор, а государственный переворот норвежского принца Фортинбраса был планом с самого начала.
Как слабое государство в войне в Восточной Европе может противостоять сильному? В шекспировской драме Норвегия претендует на войну с Польшей, но по пути захватывает Данию, гораздо более могущественное государство, которое недавно её победило. Параноидальная (и, возможно, правильная) интерпретация собеседницы Помаренцева дает подсказку.
Сейчас Россия ведет войну в Восточной Европе и, в частности, доминирует при дворе своего более сильного противника, США. Администрация Трампа сдает позиции одна за другой. При Трампе Путину не нужно бояться осуждения за незаконное вторжение и многочисленные военные преступления России. Стандартные средства сдерживания будущих войн, такие как суды, репарации и развертывание войск, заранее согласованы без какого-либо обмена. Военная помощь США Украине дважды приостанавливалась и, судя по всему, будет просто исчерпана.
Фортинбрас — более привлекательный персонаж, чем Путин, а Трамп, в отличие от Гамлета, не заботится о собственной стране. Но даже злодеи могут иметь трагические пороки, и порок Трампа — тщеславие. Судя по пресс-конференции в Анкоридже, Путин это очень хорошо понимает.
Пастка, в которую попал Трамп, была заложена еще в 2016 году, когда Кремль осуществил целенаправленную помощь его президентской кампании и пытался победить Хиллари Клинтон. Американцы подавляют эти знания: Трамп научил своих людей использовать слово «мошенничество», а прессу запугали. В лучшие времена мы имеем короткую память и не верим, что нас можно легко обмануть иностранцами.
Но российская политика была очень реальной — и Путин, и Трамп это знают. На пресс-конференции без вопросов Путин долго говорил о своих мифах прошлого, а Трамп выразил обиду из-за того, что люди помнят, что Россия помогла ему в предвыборной кампании 2016 года. Никогда не было, сказал Трамп, и вера в обратное — результат «мошенничества», которое, к сожалению, помешало его «фантастическим отношениям» с Путиным вести политику.
С точки зрения Кремля, Трамп был человеком России с самого начала. В Кремле имели все основания считать, что президентство Трампа будет им на пользу, как средство доставки хаоса и слабости в США. Российская официальная пресса ясно показала в 2024 году, что Трамп — их большая надежда на победу в Украине. Какие бы другие соблазны у России ни были, факт предыдущей поддержки, сочетанный с его личным тщеславием, достаточен. Другой человек мог бы поступить иначе: «Да, они меня поддерживали, но это не важно, я всё равно победил; а теперь, когда я победил, я покажу России, какой я независимый».
Как и Путин, Трамп — очень циничный человек, политик постправды. И на дне его цинизма — его собственная наивная идея: что он, на самом деле, самостоятельный. Необходимость Трампа настаивать на том, что Россия никогда его не поддерживала, ставит его под власть тех русских, которые его поддерживали. Путин может просто кивнуть: да, всё это было мошенничеством. И тогда Трамп и Путин могут сблизиться через ужасные вещи, которые оба пережили. Акцент мученичества предназначен для Трампа и Путина, как отметил Трамп в Анкоридже. Украинцев игнорируют. В Аляске фактические страдания сотен тысяч инвалидов и убитых вообще не упоминались.
Взгляд Путина на Украину — это безумие, но в нём есть метод. Утверждать, что Украина — «братский народ», как это сделал Путин в Аляске, означает и ссылку на старую историю Рюрика, и претензию на власть: я, воевода и диктатор, могу делать неправду истиной, убивая людей, уничтожая доказательства обратного. Трампу не нужно понимать мистицизм, чтобы найти в этом утешение. Россия — древняя нация, великая держава; ей позволено делать, что хочет. Так, Трамп может говорить себе и нам: это не результат подчинённой политики США, не извращённая работа американского президента, оказавшегося в ловушке тщеславия. В Аляске эти две истории сошлись, чтобы все видели.
Возможно, это неудивительно, ведь история Гамлета и история Рюрика на самом деле — одна история. Без скандинавских саг, без священных хроникарей в Дании и Киеве не было бы известной шекспировской драмы, а россияне были бы лишены своей легенды происхождения. Нам нужно знать искусство, чтобы понять политику мифических династий и безумные ловушки власти. Понять эти истории означает увидеть, как обман и самообман породили войну и теперь распространяют и усугубляют её.
Ни «Повесть временных лет», ни «Гамлет» не фиксируют факты так, как мы воображаем, что могла бы это сделать пресс-конференция двух президентов в Анкоридже. Но «готовность — это всё». Искусство готовит нас видеть: например, что запутанность двух людей важнее политики, которую мы могли бы наблюдать, и что государство гниёт изнутри.