Признание незаконного захвата Россией территорий в Донецке и Луганске станет сигналом для диктаторов во всём мире, что насилие приносит выгоду, пишет бывший госсекретарь США Майк Помпео в своей статье для Financial Times.
Чрезвычайные встречи, которые президент Дональд Трамп провёл на прошлой неделе с президентом России Владимиром Путиным, президентом Украины Владимиром Зеленским и ключевыми европейскими лидерами, демонстрируют его глубокую приверженность достижению прочного мира после трёх с половиной лет кровопролития — того, чего его предшественник даже не пытался достичь. Президент мобилизует силу Америки, чтобы создать коалицию, необходимую для обеспечения будущего Украины, — именно ту силу, которой боится Путин.
Как человек, который сидел напротив Путина за столом переговоров, будучи госсекретарём, я знаю: он реагирует только на силу. Трамп это понимает. Его успех в обеспечении обязательства союзников по НАТО тратить 5 процентов на оборону доказывает, что такой подход приносит результат там, где дипломатические условности бессильны.
Этот трезвый реализм будет решающим для того, чтобы любая сделка по завершению войны России против Украины сохранила суверенитет Киева и сдержала Москву от будущих актов агрессии.
Путин дал понять, что хочет, чтобы Зеленский уступил восточные области Донецка и Луганска как условие окончания войны. Это стало бы стратегической катастрофой для Украины и политически неприемлемым для её правительства.
Передача России контроля над индустриальным сердцем Украины и ключевым оборонным рубежом — за который тысячи украинцев боролись и погибали — остановила бы восстановление страны и подготовила почву для завершения российского завоевания.
Более того, вознаграждение агрессии Путина территориальными приобретениями послало бы сигнал каждому диктатору в мире, что насилие выгодно. Соседи России в Прибалтике и другие бывшие советские государства, такие как Молдова, получили бы серьёзные основания опасаться, что они могут оказаться следующими в списке Путина.
Скажу прямо: достижение мира, вероятно, потребует трудных компромиссов. В условиях тупика на фронте и усталости украинского народа от многолетнего кровопролития и разрушений Зеленский стоит перед выбором между продолжением страданий и несовершенными решениями.
Но есть красная линия: Украина никогда не должна быть вынуждена признавать притязания России на территории, которые Москва незаконно захватила и оккупировала. Такое признание легитимизировало бы позицию России и принесло ей огромную военную и пропагандистскую победу. А если Америка будет выглядеть так, будто она поддерживает захват земель Россией — не говоря уже о фактическом признании каких-либо территориальных претензий, — это будет равносильно приглашению Си Цзиньпина захватить Тайвань.
Любое мирное соглашение без надёжных гарантий безопасности для Украины не стоит бумаги, на которой оно написано. Украина уже видела это раньше: в 1994 году Запад пообещал защищать её суверенитет в обмен на отказ от советского ядерного оружия.
Но красивые слова не равны действиям, что показал Путин, впервые вторгшись в Украину в 2014 году, а затем снова в 2022-м. На самом деле он ни разу не показал готовности пойти на значительные уступки ради мира и демонстрировал пренебрежение к дипломатическому процессу, продолжая удары по украинским гражданским в последние дни.
Более того, абсурдное предложение Сергея Лаврова о том, что Россия должна иметь право вето на любые меры безопасности для Украины, указывает на то, что Кремль либо считает, что может запугать Запад, либо надеется на его слабость.
Текущие обсуждения гарантий безопасности обнадёживают, но без конкретных обязательств — европейских войск на границах Украины и твёрдой поддержки США — Украина не сможет принять ни одно мирное соглашение.
Путина необходимо убедить, что любая будущая агрессия вызовет сокрушительный ответ. В конечном счёте Трамп должен оставаться твёрдым в поддержке европейской «коалиции желающих» и готовым сделать всё необходимое в ответ на любые будущие нарушения Россией суверенитета Украины.
Зеленский стоит перед непростой задачей — найти компромисс, приемлемый для его народа, реализуемый в текущем геополитическом контексте и не позволяющий стремлению к идеальному стать врагом достижимого.
Некоторые будут утверждать, что Украина должна просто принять условия Путина ради мира. Но как человек, который вёл переговоры с диктаторами от Пхеньяна до Москвы, я знаю: умиротворение лишь разжигает их аппетит; как сказал Черчилль, это похоже на кормление крокодила с надеждой, что тебя съедят последним.
Если Америка будет председательствовать на переговорах, которые принесут Путину победу, мы не закончим эту войну — мы гарантируем следующую.