16 марта исполняется девять лет с тех пор, как Россия провела в захваченном ее войсками Крыму незаконный «референдум». На десятом году войны и год спустя после полномасштабного вторжения РФ в Украину возвращение Крыма остается одним из самых принципиальных вопросов в украинской стратегии победы.
NV напоминает, как Россия использовала Крым в своей войне, захватив его девять лет назад, и что изменило большое вторжение в международной дискуссии о возвращении Крыма Украине.
20 февраля 2014 года считается датой, когда Россия начала силовой захват Крыма, а с ним и вторжение в Украину, впоследствии расширенное на Донбасс. Позже удалось установить, что именно 20 февраля, когда на улице Институтской в Киеве массово расстреливали участников Революции достоинства, были зафиксированы первые случаи незаконного пересечения границы Украины вооруженными силами РФ в районе Керченского пролива. Кроме того, тогда же произошли и первые эпизоды блокирования украинских воинских частей в Крыму, в которых приняли участие уже дислоцированные на полуострове силы армии РФ. Эти факты зафиксированы в постановлении украинского парламента (№ 2332, Об отражении вооруженной агрессии Российской Федерации и преодолении ее последствий), которую Рада приняла 21 апреля 2015 года. Так начался захват Крыма «зелеными человечками» — российскими военными без опознавательных знаков.
Именно 20 февраля — как официальная дата начала оккупации украинского полуострова — впоследствии появилась и на российской «медали» За возвращение Крыма.
С этого дня прошло меньше месяца, прежде чем Россия попыталась легитимизировать незаконную аннексию Крыма, объявив о его «принятии» в состав РФ. Это произошло 18 марта 2014 года, когда Владимир Путин подписал нелегитимный т.н. Договор между Российской Федерацией и Республикой Крым о принятии в РФ Республики Крым и образовании в составе РФ новых субъектов.
За два дня до того, 16 марта 2014 года, на территории Крыма и города Севастополя российские оккупанты провели юридически ничтожный «референдум» о статусе полуострова. Ни Украина, ни ЕС, ни США, ни большинство стран мира не признали это незаконное голосование, проведенное без учета норм украинского законодательства и международного права. В фиктивных «бюллетенях» значилось два вопроса:
При этом в «бюллетене» предполагался ответ лишь на один из этих вопросов и только «да» — путем отметки в соответствующем квадрате возле вопроса. Любая отметка трактовалась как ответ «да», тогда как две отметки делали бюллетень «недействительным». Вариант статуса Крыма как части Украины на условиях действующей Конституции Украины и действующей Конституции АР Крым вообще отсутствовал. А вариант о 1992 году не учитывал, что в том году существовало две редакции крымской конституции — майская и сентябрьская.
Уже на следующее утро после «референдума» т.н. «председатель комиссии Верховной Рады по организации референдума» Михаил Малышев заявил, что якобы 96,77% опрошенных высказались за «воссоединение с РФ». А 18 марта Путин в Кремле объявил о «присоединении Крыма», пожимая руки своим крымским марионеткам — «премьер-министру» Сергею Аксенову, «главе» нелегитимного «Государственного Совета Республики Крым» Владимиру Константинову и «народному мэру» Севастополя Алексею Чалому. Это решение «одобрила» и Государственная Дума России.
В течение восьми лет до начала нового полномасштабного вторжения в Украину Россия шаг за шагом превращала Крым в военную базу. «Военное освоение» Крыма началось с первых недель оккупации полуострова. Уже в мае-июне 2014 года вблизи Феодосии были развернуты мобильные системы противовоздушной и противоракетной обороны С-400. «Хотя в первые годы оккупации полуострова россияне все же пыталась „продать“ местным яркий букет современных идей по развитию Крыма: обещали туризм, инвестиции в инфраструктуру и развитие технологий, — экспертам было понятно, что у РФ есть только одна программа развития полуострова — военная», — рассказывал журнал NV в августе 2021 года о милитаризации Крыма.
Созданное через две недели после незаконной оккупации «министерство РФ по делам Крыма» ликвидировали уже в июле 2015-го. А год спустя, в июле 2016-го, был понижен «статус» Крыма и Севастополя в составе России — ликвидирован т.н. «Крымский федеральный округ». Так называемые субъекты федерации «Республика Крым» и «Севастополь» якобы «включили» в состав Южного федерального округа с центром в Ростове-на-Дону. То есть политическое и административное управление унифицировали с военным, тем более что все воинские части РФ в Крыму изначально входили в состав Южного военного округа со штабом в Ростове-на-Дону.
Оккупанты начали восстанавливать на полуострове все созданные во времена СССР многочисленные военные аэродромы (около 10), пусковые позиции ракетных установок, объекты ПВО, радарные комплексы, советские базы хранения ядерного оружия. Был создан новый укрепленный район на севере Крыма, а для дислокации новых воинских частей сооружали новые и реконструировали старые военные городки, жилье и необходимую для российских военнослужащих инфраструктуру.
Именно в Крым с первых дней оккупации приоритетно направляли новые образцы российской военной техники и вооружений. Эти процессы существенно ускорились после завершения строительства Керченского моста, который позволил России быстро передислоцировать технику и военных на остров железнодорожными эшелонами — что и происходило в течение всего 2021 года, когда Россия готовилась к началу большой войны против Украины. По состоянию на 2021 год — последний перед большим вторжением — в Черноморском флоте РФ за годы оккупации добавилось 13 новых ракетных кораблей и подводных лодок (мощность залпа — более 100 крылатых ракет).
Когда 24 февраля 2022 года Россия начала полномасштабное вторжение в Украину, оккупированный Крым стал одним из основных плацдармов для развития российского наступления. Уже в первые часы вторжения российские войска двинулись через Перекоп и Чонгар, захватив 24 февраля Новую Каховку с постройками Каховской ГЭС и подошли к Херсону, тогда как другая колонна приблизилась к Мелитополю. Быстрое продвижение оккупантов со стороны Крыма позволило России в последующие дни и недели захватить вожделенный для Кремля «сухопутный коридор» между РФ и украинским полуостровом.
Такие действия России обеспечили ВСУ основания наносить удары по военным объектам Р в Крыму, что стало одним из важнейших поворотов в боевых действий в 2022 году. 9 августа произошел первый из серии подобных резонансных эпизодов: взрывы на захваченной россиянами авиабазе Саки вблизи поселка Новофедоровка, когда было уничтожено по меньшей мере 8−9 российских военных самолетов, а еще несколько повреждено. Впоследствии Валерий Залужный в программной статье назвал атаку примером «успешных усилий ВСУ по физическому перенесению боевых действий на временно оккупированную территорию АР Крым». 16 августа взрывы прогремели на российском складе боеприпасов вблизи Джанкоя, 18 августа — в районе аэродрома Бельбек. В течение последующих месяцев «бавовны» в Крыму становилось все больше, а 8 октября раздался взрыв на Крымском мосту, в результате которого обрушились две полусекции автомобильной части моста и было повреждено железнодорожное полотно.
Если до начала полномасштабного вторжения западные партнеры Украины предпочитали выносить «за скобки» вопрос Крыма — в частности во время переговоров в Нормандском формате, — размах российской агрессии в 2022—2023 годах вернул эту тему в круг наиболее обсуждаемых целей Украины.
23 августа 2022 года Украина провела уже второй саммит Крымской платформы — крупной международной переговорной площадки по деоккупации Крыма. В 2021 году учредительный саммит Крымской платформы в Киеве собрал представителей всех стран НАТО и ЕС (46 международных делегаций) и вызвал заметное раздражение России. В год вторжения число гостей онлайн-саммита лишь увеличлиось: более 60 иностранных участников (стран и организаций).
«Мы хотим послать очень четкий сигнал: даже если — теоретически — враг снова будет стоять под Киевом, мы все равно будем планировать деоккупацию Крыма. Очень важно понять: как бы ни было сложно, мы всегда должны думать стратегически — придет время, когда мы деоккупируем свои территории. И саммит Крымской платформы — это сигнал именно об этом», — подчеркнул в августе 2022 года глава МИД Украины Дмитрий Кулеба.
Президент Украины Владимир Зеленский тогда подчеркнул, что «процесс возвращения Крыма необратим». «Мы будем возвращать Крым, потому что это наша территория. Любым путём, каким мы решим. Решим самостоятельно, без консультаций с каким-либо государством мира», — подчеркнул Зеленский. А 26 февраля 2023, в День сопротивления оккупации АР Крым и города Севастополя, Зеленский подчеркнул, что «вернув Крым, мы восстановим мир». «Это наша земля. Наши люди. Наша история. Мы вернем украинский флаг в каждый уголок Украины», — заверил президент Украины.
В феврале 2023 заместитель главы Офиса президента Украины Игорь Жовква уточнил, что хотя сейчас никто точно не может сказать, каким образом Крым будет возвращен под контроль Киева, но «это точно произойдет». По его словам, «дипломатический путь может дополнять военный».
На фоне таких заявлений украинской власти тема возвращения Крыма Украине остается предметом дискуссий и обсуждений международного сообщества: от военных экспертов до чиновников и генералов западных стран.
Так, около месяца назад заместитель госсекретаря США Виктория Нуланд заявила, что Соединенные Штаты Америки поддерживают нанесение Украиной ударов по российским военным объектам в аннексированном Крыму. «Россия построила в Крыму массу военных сооружений, это законные цели, по которым Украина наносит удары, и мы поддерживаем это. Украина не будет находиться в безопасности, пока Крым, по крайней мере, не будет демилитаризован», — отметила Нуланд.
Американский генерал Бен Ходжес, бывший командующий армией США в Европе, также убежден, что победа Украины и полное восстановление ее территории, включая Крым, должны быть конечной целью украинской борьбы с агрессией РФ. В то время как без деоккупации Крыма Украина не сможет ни возобновить нормальную экономическую деятельность в черноморском регионе, ни гарантировать себе безопасность. Ходжес даже предполагает, что остров может быть деоккупирован раньше, чем Донбасс.
«С точки зрения безопасности Крым уже является стартовой площадкой для российских беспилотников, для российских ВВС. Это значимая логистическая база. И если бы в рамках каких-то переговоров Украина согласилась — или на нее для этого оказали давление, — отдать России Крым, тогда россияне просто подождали бы несколько лет, пока мы потеряем к этой теме интерес, перейдем на что-то другое, — и начали бы снова. Поэтому Крым является определяющей территорией. Как только Украина его освободит, за ним пойдет Донбасс», — заявил Годжес в интервью на полях Kyiv Jewish Forum-2023, состоявшемся 15−16 февраля.
В этом, считает генерал, ВСУ могло бы помочь оружие дальнего радиуса действия — «чтобы сначала изолировать Крым, а затем сделать его непригодным для обороны», что заставило бы российские войска уйти с полуострова. Он также подверг критике позицию тех представителей Запада, которые убедили «сами себя в том, что Крым является какой-то яркой красной линией для Кремля, и что при пересечении этой линии может быть применено ядерное оружие». «Нет, я не думаю, что они применят ядерное оружие, хотя Путину будет очень, очень тяжело остаться у власти, если Крым будет потерян. Но нашей целью не должно быть сохранение его у власти. Эта катастрофа полностью создана одним человеком — Владимиром Путиным», — напомнил Ходжес дополнительную причину обеспечить освобождение Крыма.
Администрация Джо Байдена высказывается о возвращении Крыма более осторожно. По данным Politico, госсекретарь США Энтони Блинкен на закрытой встрече в феврале 2023 года выразил мнение о том, что попытка Украины отвоевать оккупированный Крым стала бы красной линией для Путина и может привести к более обширной реакции со стороны России. Однако окончательное решение остается лишь за Киевом, подчеркнул Блинкен.
Новый опрос Киевского международного института социологии (КМИС), проведенный в феврале-марте 2023 года, показал, что большинство украинцев (64%) считают, что Украина должна пытаться освободить всю территорию включительно с Крымом, даже несмотря на риск уменьшения поддержки Запада и риск длительной войны. В противоположность этому 24% опрошенных больше склоняются к варианту, что в обмен на освобождение и западные гарантии защиты всех территорий вместе с Донбассом (но без Крыма) Украина может воздержаться от военных действий в Крыму.
При этом во всех регионах Украины подавляющее большинство респондентов настаивают именно на освобождении всех территорий, включая Крым. Поддержка компромисса составляет не более 27% в зависимости от региона. Сформулировать вопросы именно в таком формате социологам КМИС предложил британский ученый Тимоти Эш. В то время как более традиционный вопрос КМИС относительно территориальных уступок, без конкретизации территорий и возможных «компромиссных» предложений, дает еще более однозначную картину. Абсолютное большинство украинцев считают неприемлемыми какие-либо территориальные уступки для достижения мира: только 9% в целом готовы к уступкам, тогда как 87% выступают против любых уступок.
«Независимо от формулировок вопросов просто „мир“ не интересует украинцев. Украинцы отдают себе отчет, что без дополнительных серьезных условий просто прекращение огня лишь отложит дальнейшую агрессию России, поэтому борьба должна продолжаться и уступок быть не может», — заключают социологи КМИС.