
И хотя родилась она в Одессе, а с середины 90-х годов жила в израильском Беэр-Шеве, главным городом ее жизни стал Харьков. Именно здесь она окончила школу, университет, защитила кандидатскую диссертацию, а затем долгие годы работала в университете на кафедре английской филологии. Наверное, для лингвистов она так и осталась бы всего лишь разработчиком методики «Сказочный английский» или автором полусотни научных работ по обучению иностранным языкам, если бы однажды…
Впрочем, лучше, чем сама Рената Григорьевна, о ее встрече с Музой вряд ли кто-либо поведает. Тем более, что рассказчицей она была неподражаемой. «Стихов не писала ни в детстве, ни в юности, ни в ранней молодости и не собиралась писать вообще. Но наступили шестидесятые. В Харьков возвратился из заключения Борис Чичибабин, наведался Булат Окуджава, приезжал Евгений Евтушенко, долетели песни Новеллы Матвеевой. А у меня появилось первое стихотворение. В нем были две строчки и две ошибки:
Жили в одном коридоре Калоши,
Правый – дырявый и левый – хороший.
Пока мои знакомые литераторы и физики пытались починить эти калоши, я стала автором других стихов и даже двух новых литературных жанров – «недоговорки» и «начало следует».
Для широкого читателя имя Ренаты Мухи стало известно благодаря Григорию Остеру. В конце 80-х в журнале «Огонек» он опубликовал в своей рубрике «Детский угол» подборку стихотворений тогда еще совсем не раскрученного харьковского литератора. К слову «поэтесса» Рената Григорьевна всегда относилась скептически. С тех пор ее оригинальные стихи вошли в анналы детской литературы, наравне с творчеством Корнея Чуковского, Агнии Барто, Эдуарда Успенского и других любимых классиков.
В 1998 году у Ренаты Мухи вышла первая книга стихов «Гиппопопоэма», часть которых написана в соавторстве с Вадимом Левиным. Увы, патриарх советской педагогики не смог приехать на вечер памяти своего соавтора (76-летний Вадим Левин сейчас живет в Германии – авт.), но и без него в переполненном зале Чичибабин-центра харьковская интеллигенция тепло вспоминала о своей любимице. Ведущая вечера Лилия Карась-Чичибабина призвала всех любителей поэзии сплотить усилия, чтобы в Харькове, наконец-то, была издана книга стихов нашей землячки, чье творчество, несомненно, когда-нибудь включат в школьную программу.
Как это часто бывает, народное признание пришло к Ренате Мухе уже в конце жизни в эмиграции. В нынешнем тысячелетии появились сборники «Недоговорки», «Немного про осьминога», «Однажды, а может быть, дважды», «Я здесь не сплю». Последние четверть века любимая поэтесса Игоря Губермана и «самая умная Муха на свете», как называл ее Евгений Евтушенко, сильно страдала от рака, но продолжала оставаться оптимисткой.
За несколько лет до смерти Ренату Муху удостоили медали общества «Дом Януша Корчака в Иерусалиме». Какая награда может быть важнее, чем та, которую присваивают с формулировкой «за вклад в дело защиты детства»! Пожалуй, только признание читателей. Тех, кого она всегда величаво называла бывшими детьми и будущими взрослыми.
***
Один Осьминог подошел к Осьминогу
И в знак уваженья пожал ему ногу.
***
Вчера Крокодил улыбнулся так злобно,
Что мне за него до сих пор неудобно.
***
Как много на свете жестоких разлук!
Поссорились как-то Морковка и Лук.
И грозно Морковка сказала врагу:
«Ну ладно, мы встретимся.
Позже. В рагу».
***
Мы с мамой
В Африке живем,
А в джунглях жизнь – не шутка:
Там страшно ночью,
Страшно днем,
А в промежутках
Ж у т к о.
***
Все утро в зеркало Яйцо
Глядит и думает уныло:
«Так где кончается лицо
И начинается затылок?»
***
Мама – Зебра, папа – Лось.
Как им это удалось?
***
Когда вам гадит Троглодит,
Ведь что-то им руководит?
***
Сказала летом Роща Чаще:
«Ты одеваешься кричаще».
«Ну что ж, –
Сказала Чаща Роще, –
Придет зима – оденусь проще».
***
Жил в квартире Таракан,
В щели у порога.
Никого он не кусал,
Никого не трогал,
Не царапал никого,
Не щипал,
Не жалил,
И домашние его
Очень уважали.
Так бы прожил Таракан
Жизнь со всеми в мире.
...Только люди завелись
У него в квартире.
Владимир ЧИСТИЛИН. Главное™