Когда мужчина услышал, как Александра Иванюк разговаривает на украинском с подругой в переполненном трамвае в Варшаве, он начал громко оскорблять их. Лысый, в камуфляже, он выкрикивал оскорбления на польском языке всему вагону, даже не глядя женщинам в глаза, пишет Bloomberg.
«Это слышали все, но больше всего меня поразило то, что никто не вмешался», — вспоминает 39-летняя Иванюк, литературовед, которая живет в Варшаве уже 15 лет, задолго до полномасштабного вторжения. «Я поняла, что и сама не решилась ответить — было ощущение, что это может перейти в физическую агрессию».
Рост агрессии к мигрантам сейчас ощущается по всей Европе. Но этот случай особенно показателен для Польши — страны, экономика которой в значительной степени держится на труде украинцев и которая является главным коридором для поставки западной помощи украинской армии.
Подобную сцену было трудно представить весной 2022 года, когда миллионы украинцев нашли убежище у гостеприимного соседа. Сейчас же признаки усталости и разочарования у части польского общества становятся более заметными — и вопрос поддержки Украины оказался в центре политической борьбы.
Через месяц после вторжения, по опросу Центра исследования общественного мнения (CBOS), 94% поляков поддерживали прием украинских беженцев. В октябре этого года поддержка упала до 48%, а половина опрошенных считают, что государственная помощь для украинцев является «чрезмерной».
Президент Кароль Навроцкий, который в этом году неожиданно победил на выборах, заявлял скептицизм по поводу вступления Украины в ЕС и НАТО. Он и политики из партии «Право и справедливость» обвиняют беженцев в «злоупотреблении социальными выплатами». В августе Навроцкий наложил вето на закон о продлении помощи украинцам.
Между тем правительство Дональда Туска сосредоточено на усилении обороны Польши, которая сейчас тратит на нее больше всех в НАТО относительно размера экономики.
«Возникает большой вопрос, как Навроцкий совместит интересы национальной безопасности Польши с все более антиукраинскими настроениями среди правого электората», — объясняет Петр Бурас, аналитик Совета международных отношений.
Польша направила Украине миллиарды злотых помощи. В то же время миграция украинцев стала решающей для польского рынка труда. По оценке Польского банка развития, украинские работники обеспечивают до 2,4% ВВП Польши.
В 2024 году 78% украинцев в Польше были официально трудоустроены — больше всего среди всех стран ОЭСР.
Но теперь настроения меняются. По данным омбудсмена Польши, увеличивается количество случаев дискриминации и языка ненависти в отношении украинцев. Польская полиция зафиксировала 651 инцидент против граждан Украины в 2024 году и 477 — за девять месяцев этого года.
Организация Never Again, которая отслеживает проявления расизма, сообщает о росте количества физических нападений.
Одним из популярных нарративов становится образ «неблагодарного украинца», говорит исследовательница миграции Елена Бабакова.
По ее словам, когда часть украинцев получила высокооплачиваемую работу и адаптировалась, это «нарушило негласную социальную договоренность» — ожидание, что украинцы в Польше всегда будут в подчиненном положении.
«На детской площадке мой сын играл с девочкой. Когда ее отец услышал мой украинский акцент, он забрал ребенка и громко сказал: «Ты не будешь играть с этим украинцем», — рассказывает Бабакова. «Мой сын — гражданин Польши. Он говорит по-польски».
Дополнительное давление создает волна молодых украинцев, которые выезжают из страны после смягчения правил выезда. За два месяца Польша зарегистрировала более 98 тысяч въездов мужчин в возрасте 18–22 лет — менее половины из них вернулись обратно в Украину.
Украинские и польские политики обвиняют Москву в попытке сеять раскол. Исследование Института стратегического диалога подтверждает: пророссийские сети активно разжигали антиукраинские настроения во время польских выборов.
Для Александры Иванюк инцидент в трамвае стал болезненным символом изменения атмосферы:
«После 2022 года мне казалось, что говорить на украинском на улице — это нормально, даже естественно. Теперь снова появляется ощущение опасности. Солидарность не исчезла полностью — многие поляки до сих пор помогают. Но тон изменился. И изменился заметно».