Российские СМИ поговорили с российским контрактником, который воевал в Украине, в том числе в Буче, а затем бежал из своего батальона в Россию. После объявления мобилизации в РФ от него потребовали вернуться на фронт под угрозой уголовного дела.
Материал опубликовала российская служба BBC.
СМИ погорили с 20-летним Сергеем из Краснодара, он был наводчиком артиллерии.
Его призвали в армию весной 2021 года и уже в августе предложили заключить контракт с Минобороны РФ. В январе 2022 года его вместе с сослуживцами отправили на учения в Беларусь, а 23 февраля — в Украину. По его словам, сбежать возможности не было.
В начале марта его батальон въехал в Бучу. В центре города российские военные снова попали под обстрел: «Сразу минус два замкомандира полка, наш комбат и куча рядовых».
В Буче российские военные, по словам Сергея, начали грабить пустые дома и магазины: «Жрать было нечего с самого начала, мы забирали консервы и хлеб».
«Если на наши позиции местные заходили — их брали, допрашивали и почти сразу убивали. Они по телефонам посылали ВСУ тэги нашего расположения. Бывало, сидишь, мимо мужик на велике проехал, и через минуту по нам прилетает очень точно».
Россиянин рассказал, что в Буче военные пили много алкоголя и, если приходили координаты цели, шли стрелять пьяными.
Он также сообщил, что местные жители не приходили к российским солдатам во время затишья: «Они все знали, если они выйдут с домов из подвалов — по ним открывают огонь. Им сразу это сказали, когда мы приехали в Бучу. Когда обходили дома и зачищали тех, кто работал в полиции, ВСУ, кто с документами, у кого в телефонах что было… На самом деле забирали всех мужиков».
На вопрос, что делали с жительницами Бучи, он ответил: «По-разному было. Я ничего. И моя первая батарея тоже ничего».
19 марта украинская артиллерия подбила один из российских танков. Он загорелся, и огонь перекинулся на соседние машины. В итоге, по словам оккупанта, шесть танков из семи сгорели.
В течение двух дней российским солдатам выдали новое оружие и пригнали два танка. У одного, рассказал контрактник, был сломан рычаг переключения передач, второй оказался 1964 года выпуска и не стрелял.
В апреле, после отвода войск с киевско-черниговского направления, подразделение Сергея вернулось в Россию через Беларусь. На первой остановке, по его словам, уйти захотели две роты по 90 человек в каждой, но командиры убедили их, что они все сядут в тюрьму — и роты остались в батальоне.
Сергей вместе с сослуживцами провел две недели в Белгороде. Он рассказал, что солдаты жили в палатках в лесу и сами ездили в город за продуктами, поскольку там «тоже не кормили, никаких сухпайков не было».
Вернувшись в Россию, контрактник дважды пытался уволиться со службы.
Контрактник из другого батальона, 19-летний Антон из Иванова, служивший снайпером, рассказал, что его и других военных командиры «пугали трибуналом, гнобили, орали, что расстреляют в спину, если повернемся и уйдем».
Но некоторые уезжали без рапорта, на карауле оружие складывали и уходили.
Свое решение покинуть батальон Антон объяснил большими потерями и влиянием войны на психику.
«Я как начал в людей стрелять и понимать, что это… тяжело… И они еще ребят домой не отправляют, которые убитые. Прямо там хоронили при мне. Очень редко делают груз 200. Особенно когда там жара была почти 40 градусов. Они просто сразу разлагаются. А родителям ничего не говорят, пишут — пропавший без вести. Там очень много ребят, у которых контракт заканчивался через месяц-два. Им всем по 19-20 лет. И теперь они пропавшие без вести».
В середине апреля Сергея отправили обратно в Украину — сначала под Изюм, а затем в сторону Лисичанска.
Там военные приказали брать село Берестовое. «Двадцать один дом. Мы его брали полторы недели», — рассказал контрактник о бое за населенный пункт. По его словам, к тому моменту из заехавших со стороны Беларуси в феврале 600 человек в его батальоне осталась одна рота в 90 человек.
В июле полк Сергея вывели в Попасную, откуда он сбежал вместе с еще семью военнослужащими, сдав оружие командиру.
На границе у Первомайска они встретили пограничников и оказались на допросе в ФСБ.
По словам Сергея, военных долго не допрашивали, а только удивлялись рассказам об убитых. После этого он решил не ехать в часть и отправился домой. По данным СМИ, за пять месяцев войны контрактник получил около 700 тысяч рублей.
Через несколько недель Сергея вызвали на допрос в военную комендатуру: «Спрашивали, когда вышел из зоны действий, почему. Я сказал, что надоело, и показал видео разбитой и сожженной дотла нашей дивизии в Буче».
23 сентября военный прокурор снова вызвал Сергея. В части, сообщил контрактник, ему дали направление на медкомиссию и сказали: «Выхода у тебя два. Или в тюрьму, или обратно туда поедешь».
Контрактник решил никуда не ходить. Он поговорил с адвокатом и теперь выбирает из двух вариантов: получить условный срок за расторжение контракта и неподчинение мобилизации или использовать в военкомате заключение от психиатра.
Еще один контрактник Сергей Боков с Урала, который общался с журналистами в мае, выехал в Казахстан и собирается получить гуманитарную визу в Германии. Антон из Иванова 25 сентября вернулся на передовую.
Как сообщает издание, других контрактников, уволившихся из российской армии, тоже снова отправляют на передовую.