Журналисты 16 декабря обратили внимание на приговор ростовского суда, в котором говорилось о поставках продовольствия, предназначенного "для отправки в воинские части вооруженных сил РФ, дислоцирующихся на территории ДНР и ЛНР". Такие показания дал в суде обвиняемый по делу о взятках. Информация об этом деле и судебном решении с сайта суда исчезла. BBC спросила юристов, что все это значит с точки зрения права.
Показания, вызвавшие такой резонанс, дал в Кировском районном суде Ростова-на-Дону менеджер петербургского ООО "Технология" Вячеслав Забалуев, обвинявшийся по делу о взятках и получивший в итоге пять лет. Он отвечал за поставки питания российским военным. Его слова попали в текст приговора, который судья Леонид Шолохов огласил 10 ноября.
"Л/ДНР" упоминаются в этих показаниях четыре раза. Забалуев, согласно приговору, рассказал в суде, что "продовольствие предназначалось для отправки со склада "Технологии" в воинские части вооруженных сил РФ, дислоцирующихся на территории ДНР и ЛНР". Кроме того, он детально рассказал о периодичности и стоимости поставок для "военнослужащих РФ, находящихся на боевом дежурстве в "ДНР" и "ЛНР".
В суде заявили РБК, что судья Шолохов в деле Забалуева не проверял, действительно ли продовольствие поставлялось российским военным, а просто привел в приговоре показания подсудимого.
Но вся информация об этом деле, включая даты заседаний и текст приговора, исчезли с сайта Кировского райсуда сразу после того, как о показаниях Забалуева написали СМИ. При этом на сайте суда все еще опубликован пресс-релиз от 10 ноября об этом деле (ссылок на показания осужденного там не было).
В суде не смогли оперативно прокомментировать причины удаления решения. Ранее в суде говорили журналистам, что решение пропало с сайта из-за технического сбоя.
"Мало ли какой мусор всплывает в доказательствах". Все ли они имеют юридическое значение?
"Суд действительно зачастую цитирует показания подсудимых и свидетелей сплошняком. Хотя правильная логика - это приводить лишь те доказательства, которые имеют значение для дела", - сказал судья Мосгорсуда в отставке, бывший член президентского совета по развитию гражданского общества и правам человека Сергей Пашин.
Какие обстоятельства и в каких пределах должны подлежать доказыванию, определяет статья 73 уголовно-процессуального кодекса. Но юридическое значение в мотивировочной части приговора имеет лишь то, что установил суд.
В данном случае суд рассматривал не вопрос о пребывании военнослужащих где-то, а вопрос нарушения закона при поставках продовольствия. Если же суд не устанавливал, куда и кому отправлялись продукты, значит, он счел это неважным и просто пересказал показания подсудимого, считает Пашин.
Похожей точки зрения придерживается управляющий партнер адвокатского бюро "Бартолиус" адвокат Юлий Тай. Он сказал, что судья не решал вопрос, куда, кому, и с какой стороны границы передавалось продовольствие - это не входило в фабулу обвинения.
Описательная часть в приговорах, по его словам, занимает зачастую сотни страниц. Но один и тот же факт может, например, иметь значение для обвинения в госизмене, а в деле о коррупции вообще не быть предметом доказывания.
В то же время в приговоре о поставках питания военным говорится, что суд тщательно проверял, оценивал и не счел недостоверными показания Забалуева, в которых подробно описаны обстоятельства, связанные с его преступной деятельностью. Оба эксперта считают, что этот вывод суда относится только к тому, что имеет значение для дела.
"Мало ли какой мусор всплывает в доказательствах. Подсудимый или свидетель может говорить много лишнего, и в приговоре это может быть записано, но суд в уголовном процессе отвечает за оценку достоверности только того, что является предметом доказывания преступления. Предметом суда было уголовное обвинение, а не факты, имеющие политическое значение", - резюмирует судья в отставке Пашин.
Показания подсудимого сенсационны, согласен адвокат Тай, но это не означает, что суд их подтвердил.
"Это проблема копипаста в российских судах". Зачем показания о Донбассе включены в приговор?
То, что показания о поставках продовольствия для российских военнослужащих на оккупированных территориях Украины оказались зафиксированы в приговоре - это проблема копипаста в российских судах, считает Юлий Тай.
"Обвиняемый в уголовном процессе не несет ответственности ни за какие свои показания, и дополнительно его наказать не смогут, - напомнил он. - Но суд в данном случае мог или вообще не цитировать их в приговоре, или должен был дать им четкую оценку. Эта история еще раз доказывает, что судья, отправляя людей порой на десятки лет за решетку, должен внимательно продумать то, что он пишет"
Очевидно, судья скопировал в приговор Забалуеву куски протокола или обвинительного заключения, не исключив из них то, что не имело отношения к делу, говорит и Сергей Пашин. "Но судья - не носитель государственной тайны, - предупредил он. - Если в деле есть постановление о засекречивании, процесс по ходатайству стороны обвинения должен был проходить при закрытых дверях".
"Запереть конюшню, когда конь украден". Мог ли суд засекретить дело и приговор после публикаций СМИ?
Нет. Транспарентность и публичность - это базовая ценность: система раскрытия судебной информации описана в процессуальных кодексах, федеральном законе, приказах, говорит Тай.
"Закрытость и открытость дела не определяется "на глазок", отмечает он. - Это должно быть прямо и многократно отмечено в материалах дела". По словам Тая, когда заседание закрывают, в судебном акте должны быть изложены основания для этого. В противном случае исчезновение карточки дела и судебного акта - это нарушение закона.
"Удалять информацию после скандала в СМИ - все равно что запереть конюшню, когда конь украден. Засекречивать приговор, тем более провозглашенный открыто, незаконно. Текст, за исключением персональных данных, должен выкладываться для всеобщего сведения в полном объеме - удалять или сокращать текст приговора, в том числе исключать для публикации резонансные детали, незаконно и близко к подлогу", - сказал Пашин.
В приговоре Забалуеву упоминаются материалы неких уголовных дел о разглашении государственной тайны, не связанном с государственной изменой или шпионажем (статья 283 УК РФ).
В показаниях подсудимого говорится, что он сначала вообще отказывался давать показания, воспользовавшись правом не свидетельствовать против себя, но затем все же был дополнительно допрошен следователем и "у него была отобрана подписка о неразглашении сведений, содержащих государственную тайну". В материалы дела о взятке протокол допроса не попал. Закрыто ли дело о разглашении, из приговора непонятно. Но подсудимый в показаниях утверждал, что не оформлял и не имеет доступа к сведениям, составляющим гостайну.
Между тем на сайте того же суда опубликован приговор начальнику Забалуева - Михаилу Постнову, чье дело рассмотрел в августе другой судья Александр Енин. В приговоре Постнову не говорится о Донбассе, но есть показания, что Забалуев был назначен в феврале 2019 года на должность" заместителя, ответственного за поставки продовольствия в войсковые части Вооруженных сил РФ, выполняющие специальные боевые задачи". Этот приговор все еще доступен.