Бесшумный лифт распахнул двери. Охранник вышел первым и, оглядевшись, кивнул Федорычу.
Тот шагнул из лифта, оказавшись перед массивной дверью.
– Отвернись, – сказал Федорыч охраннику и тот повернулся к хозяину квадратным затылком.
Надев очки, Федорыч насупился перед дисплеем с цифрами. Конечно, можно было поставить замок и помоднее. На отпечаток пальца или на сетчатку глаза. Но палец можно отрезать, глаз вытащить. А хитроумный код в голове Федорыча не найдет никто. Он пошевелил губами, вытер со лба испарину и ввел дату своего рождения. Федорыч толкнул дверь. Та не пошевелилась.
«Черт! Опять перепутал число с месяцем!» – подумал Гарант. Бросив взгляд на охранника, достал из кармана замусоленную бумажку, поднеся ее к глазам. Сверил цифры. Вроде, верно. Поразмышлял над надписью «на себя» и, радостно вскрикнув, потянул дверь.
В бесконечно длинном проходе царил полумрак. Некоторые лампочки перегорели, оставляя темные пятна на стеллажах. Побеленные гашеной известью сводчатые потолки отсырели. Конечно, надо бы покрыть их этой, как ее… обналичкой. Но руки Федорыча сами никогда ничего не обналичивали. А гасить, пусть даже известь, ему было не привыкать.
Тут он все сделал сам. Косые полки, подмотанные изолентой, прогибались под тяжестью своего груза. Кое- где на полу лежали кучки извести с потолка: это земляные зайцы, роя норы на зиму, долбились в бетон перекрытий. Федорыч шел по проходу, изредка поглаживая содержимое полок, сворачивая губы в трубочку от удовольствия. Пока не подошел к пустым стеллажам. Пустые стеллажи не то, чтобы раздражали Федорыча. Они приводили его в бешенство. Смириться он мог даже с плохой картинкой интернет-трансляции из 5 ЦКБ, но с пустыми стеллажами пора что-то решать.
Вздохнув, он нащупал на верхней полке рулетку и стал обмерять пустые полки. Все, как объяснял образованный Табачник. Длинна. Глубина. Высота. Теперь осталось самое сложное. Умножить и поделить. Ни в том, ни в другом Федорыч был не силен. Но отнимать Табачник точно не говорил. Провозился долго. Пару раз пробовал брать калькулятор, но, решив не усложнять и без того непростую задачу, все-таки вычислял столбиком. Можно было, конечно, и в уме. Но там был код от входного замка и рисковать Федорыч не стал.
За дверью уже покашливал охранник, напоминая, что пора в Борисполь. Скомкав бумажку и бросив ее на пол, Федорыч резко поднялся, распрямив спину, окинул взглядом пока еще пустые полки. Метод Николая Яновича он всегда считал самым надежным. Оценив масштабы «на глазок», Федорыч достал телефон, нашел последний неотвеченный входящий и послал вызов. «Сейчас или никогда» думал он, чтобы подавить волнение.
«Алле, Фюле? Мы тут посчитали. Надо 160 миллиардов. Только обязательно пятисотенными купюрами». И, уже отключив телефон, добавил – «Иначе не влезет»…
… а через некоторое время …
В городе Сочи…
Федорыч бил второго пилота уже около часа. Тот, конечно, был не при делах, но бить первого пилота Федорыч очканул – кто Аэробус поведет?
– Не закончили еще? – спокойно спросил бесшумно появившийся в дверном проеме Владимир Владимирович.
– Тише, я со звуком снимаю, – прошептал Димон, не отрываясь от дисплея айфона.
– Ладно, – бросил Владимир Владимирович, – это их внутренне дело.
Федорыч начинал выдыхаться, удары шли все реже и все ниже.
– Босс!, – первый пилот делал вялую попытку спасти напарника, – Но Вы же сами сказали – Мальта.
– Балаклея – Балаклава, Мальта-Мальдивы. Переспросить не мог? – Федорыч, качнувшись, сделал крюк правый ниже фуражки первого пилота. Тот уклонился, тут же попав на носок страусиного ботинка.
– На Мальдивы керосина не хватит,- простонал пилот, потянувшись за отлетевшей фуражкой.
– Дизельный надо было брать, дебил! – рыкнул Федорыч и добил лежачего.
«Ну почему чем образованнее – тем тупее» – подумал Федорыч, вытирая окровавленные руки о шелковую занавеску. Единственную пользу от поездки в Китай принес малограмотный охранник. Когда Федорыч в музее дал ему отключенный еще на охоте телефон и сказал «увим…умивк…умикни, бл*дь», тот, не смотря на три класса и четыре ходки, все сделал правильно. На это сейчас и была вся надежда. Федорыч высморкался в ту же занавеску, привычно сплюнул на пол сквозь зубы и шагнул в зал.
– Короче, Володя! Колесницу терракотовую возьмешь? Мне, чисто, на керосин…