Американский план завершения российского вторжения является впечатляющим документом. Он вознаграждает агрессию и наказывает жертву. Он подрывает важнейший принцип международного права — что суверенные границы нельзя менять силой. Он предлагает гарантии безопасности, но не объясняет, как они будут обеспечены — и в то же время ограничивает средства, с помощью которых это могло бы быть сделано, пишет обозреватель Bloomberg Марк Чемпион.
Это фактически принудительная капитуляция Украины ради выгоды и прибыли — проект современного пакта Молотова-Риббентропа, где интерес одной стороны в разделе Украины является территориальным, а другой — коммерческим. Одним словом, это позор, отмечает он.
И все же это не должно быть главным вопросом. На самом деле вопрос звучит так: является ли это лучшим соглашением, на которое Украина и ее европейские союзники могут сегодня надеяться? Ответ — нет, и ключевые условия уже отклонены. Но этот вопрос одновременно и зациклен, потому что ответ почти полностью зависит от Дональда Трампа.
Сначала — о самом соглашении. Что касается территории, украинское руководство и большинство украинцев давно уже приняли, что им придется отказаться от контроля над землями, оккупированными Россией. Но это соглашение предусматривает гораздо больше. Оно предлагает России международное «де-факто признание» почти всех украинских территорий, оккупированных с 2014 года до момента подписания, плюс так называемый укрепленный пояс Донецка, который Россия так и не смогла захватить. Эта зона — критически важная для дальнейшей обороны Украины — станет демилитаризованной.
Де-факто принятие такого статуса произошло после Второй мировой войны в Восточной Германии и странах Балтии. НАТО никогда не отрицало советского контроля над этими странами, но и никогда не признавало их принадлежности к СССР или существования ГДР как отдельного государства. В конце концов — десятилетия спустя — все эти образования вернулись к своим настоящим владельцам. Поэтому нет никакой необходимости писать слово «признание» в соглашении (де-факто или нет), если единственная цель — подвести все к будущему признанию российской собственности.
Далее — демилитаризованный укрепленный пояс. Это звучит вроде бы разумно. Но фактически это огромная уступка, потому что России понадобится как минимум год и десятки тысяч жизней, чтобы захватить города, образующие этот пояс, два из которых значительно больше всего, что Россия смогла взять с 2022 года. В то же время, если Украина оставит эти города и отдаст их под российский контроль, вернуть их уже будет невозможно, как и невозможно будет восстановить их естественные оборонительные преимущества. Российские войска будут иметь возможность быстро двигаться на запад, север и юг — если они нарушат перемирие, как делали в прошлом.
Если бы Россия действительно была серьезна в намерении никогда больше не нападать, а США — в намерении это гарантировать, соглашение содержало бы явный отказ Путина от всех дальнейших претензий на украинские территории, а также положение о мощной международной миссии, которая гарантировала бы соблюдение Кремлем обязательств.
Любое реальное завершение войны также требовало бы вывода всех тяжелых вооружений, ударных дронов и концентраций войск на значительное расстояние — в десятки километров — от всей линии разграничения, включая Крым, чтобы Россия не могла угрожать украинским портам и торговле. Ничего этого в плане нет.
О финансовых компенсациях. Кремль соглашается отказаться от 100 млрд долларов из примерно 300 млрд долларов активов центрального банка, которые были заморожены Западом в начале вторжения. США будут управлять использованием этих средств на восстановление Украины и получать всю прибыль. Европейские налогоплательщики дополнительно должны предоставить еще 100 млрд долларов.
Это вряд ли уступка для России: ни одна часть этих замороженных активов никогда не вернется в Москву, а любой послевоенный трибунал потребовал бы значительно больших репараций, даже если из Москвы было бы невозможно взыскать деньги.
Итак, Россия ничего не теряет, США получают прибыль, а Европа остается со счетами за восстановление всего того, что Россия уничтожила — в общей сложности более 500 млрд долларов по оценкам Всемирного банка. Поскольку Европа таких денег не имеет, будущее Украины будет нищим и нестабильным, а перспектива вступления в ЕС (разрешенная соглашением) станет призрачной.
Санкции против России будут сниматься постепенно и могут быть возвращены. Весь процесс будет под контролем США. И учитывая, что соглашение предусматривает сотрудничество США и России в сфере добычи критически важного сырья, можно быть уверенным, что именно прогресс в таких проектах будет определять темпы снятия санкций — а не поведение России в отношении Украины.
Наконец, гарантии безопасности. Документ содержит несколько общих формулировок об ответе на российское нарушение соглашения, но они нечеткие, а порог для действий установлен высокий и асимметричный. Нарушение со стороны России должно быть «значительным» и «длительным», чтобы вызвать реакцию, тогда как один-единственный украинский ракетный удар по территории России мгновенно отменит гарантии — дело одного дня для российских специалистов по провокациям.
Но даже это не очень важно, потому что в документе из 28 пунктов нет ничего о том, что именно и кем будет сделано, если Россия снова нападет. Это те же туманные обещания, которые Украина получила в Будапештском меморандуме — и которые оказались ничтожными.
Некоторые пункты вообще подрывают единственную реалистичную гарантию для Украины — укрепление ее армии до уровня, когда любое новое нападение станет бесполезным. Украинскую армию, которая сейчас насчитывает 800–900 тысяч человек, по плану Трампа должны сократить до 600 тысяч, тогда как Россия не будет иметь никаких ограничений — даже территориальных. Членам НАТО будет запрещено размещать войска на территории Украины, что еще больше ограничивает любые гарантии или механизмы контроля.
Трамп мог бы, если бы хотел, надавить на Путина, чтобы навязать настоящее завершение войны, но он этого не выбирает — потому что имеет гораздо больше рычагов влияния в Киеве и гораздо больше может получить в Москве. Но ни один украинский лидер не может и не должен принимать такое соглашение, да и Европа не должна. Оно гарантирует восстание внутри страны и откроет путь к новой российской дестабилизации и повторному вторжению.
Президент Украины Владимир Зеленский оказался в почти безвыходной ситуации. Выход — разоблачить истинные намерения Путина, внести поправки — пункт за пунктом — которые превратили бы этот план из документа, основанного на доверии к несуществующей добросовестности Кремля, в документ с реальными механизмами проверки и наказания. Это означает настаивать на международных миротворцах, значительно более широкой демилитаризованной зоне, снятии любых ограничений на численность украинских сил или оружие, которое могут предоставлять союзники, и многих других изменениях. Если Кремль не примет их — Белый дом тоже должен это увидеть.