Сначала Бахмут, потом Авдеевка, теперь — Покровск. Каждый год, три года подряд, российские генералы определяют средний украинский город как «следующую ключевую цель» своего вторжения, бросая на его захват огромные ресурсы — людей и технику. Вопрос не в том, падет ли Покровск, а в том, что это будет означать для войны, пишет Марк Чемпион в своей колонке в Bloomberg.
Захват Покровска будет иметь существенное политическое и символическое значение для обеих сторон — так же, как это было в 2023 и 2024 годах. Именно это, а также важные железнодорожные и автомобильные пути объясняют, почему российское командование перебросило войска с других участков фронта, сосредоточив более 100 тысяч военных вокруг шахтерского города, где до полномасштабного вторжения проживала примерно половина этого количества людей.
Владимиру Путину эта победа нужна именно сейчас, перед зимой. Отсутствие листвы, скрывающей наступающие подразделения от дронов, и украинские оборонительные рубежи за Покровском сделают дальнейшее наступление еще более сложным и дорогостоящим как минимум до весны. И даже несмотря на рост преимуществ на поле боя, этот год для России уже оказался разочаровывающим: получено меньше земельных выигрышей, а экономика начинает демонстрировать признаки напряжения.
Поэтому захват Покровска поможет поддержать кремлевский нарратив о неизбежности «победы» и приглушить возможные сомнения внутри России относительно того, стоят ли достижения цены человеческих жизней и экономического удара. Оно также ударит по и без того истощенному украинскому моральному духу и, что самое опасное, может подтолкнуть США к давлению на Киев с требованием капитуляции.
Однако оно не откроет дорогу для «быстрого наступления» российских войск через пояс укрепленных городов Донбасса, которые уже годами останавливают Путина. Причина в самой природе этой войны — она ведется пехотой; никаких «стремительных прорывов» здесь давно нет. На самом деле падение Покровска можно также рассматривать как очередной шаг в стратегии Украины истощать российское преимущество в людях и технике до предела истощения.
Для понимания масштаба: российской армии понадобилось 20 месяцев, чтобы продвинуться менее чем на 50 километров — от Авдеевки до Покровска. Это — час езды в мирное время. За этот период, по украинским данным, количество убитых и раненых российских военных почти утроилось: с 401 350 до 1 147 000. Эти цифры не точны, но независимые аналитики в целом согласны с главным выводом: для России этот год стал самым кровавым с начала вторжения.
Стоит ли Покровск этой цены? И как должны реагировать союзники Украины?
Это — один и тот же вопрос. Кто сможет дольше сохранять способность и волю продолжать войну — тот и победит. Этого одного Покровск не определяет. Но это будут определять союзники Украины.
Когда я был в Покровске осенью 2024 года, в городе царил страх, что оборона может не продержаться даже до конца года. Тот факт, что она продолжается еще девять месяцев, против восьмикратного преимущества противника, не свидетельствует о военном крахе Украины.
Союзникам Киева стоит помнить две вещи.
Первое: не позволять кремлевской пропаганде определять политику. Смена администрации в США, хоть и выгодна Москве, не оказалась столь катастрофической, как могла бы. Крайне важно не позволить Путину использовать Покровск, чтобы — теперь во второй раз — убедить Дональда Трампа, что Украине стоит сдаться.
Второе: падение поддержки со стороны США может оказаться решающим. Особенно на фоне того, что Россия постоянно совершенствует свои средства ведения войны — последний пример: модернизация планирующих бомб реактивными двигателями для увеличения их дальности. Украине нужны более дорогие системы ПВО, и именно эта зима может стать определяющей.
Не лучше ли и Европе «остановить убытки» и согласиться на условия Кремля? Нет.
Путин сам открыто говорит: речь идет не только об Украине. Он уже считает себя в состоянии войны с НАТО и готовится к «большей» войне. Его армия проходит глубокую трансформацию, и через несколько лет после завершения этой войны она будет гораздо опаснее, чем в 2022 году.
Итак, задача НАТО — не позволить Москве получить преимущество. И еще лучше — дать Украине сейчас ровно столько помощи, чтобы Путин столкнулся с пределами своих возможностей уже под Покровском, а не где-то дальше на запад.