На этой неделе в Китае президент России Владимир Путин находился в своеобразном «туре победы»: он восстановил теплые отношения с премьер-министром Индии Нарендрой Моди, укрепил «партнерство без ограничений» с лидером Китая Си Цзиньпином и подписал долгожданное соглашение о газопроводе Москва-Пекин.
Однако дома военная экономика России подает тревожные сигналы, пишет Financial Times.
В первые годы полномасштабного вторжения в Украину экономика оказалась гораздо более устойчивой, чем ожидалось, благодаря стабильным ценам на нефть и газ, а также военным расходам, которые поддерживали высокий уровень зарплат и потребительский спрос.
Но сочетание растущих военных расходов, замедления роста, крепкого рубля и более слабых цен на нефть заставляет российское государство делать трудный выбор.
Несмотря на заявления Путина о том, что страна переживает «мягкую посадку», Герман Греф, генеральный директор «Сбербанка», крупнейшего государственного кредитора, сказал, что Россия находится в состоянии «технической стагнации».
«Когда резервы и нефтяные доходы были значительными, в России существовало ощущение, что можно решить любую социальную проблему деньгами», — сказала Александра Прокопенко, сотрудник Carnegie Russia Eurasia Center в Берлине.
«Но теперь таких денег больше нет в прежнем объеме, поэтому пришло время расставлять приоритеты».
С января по август доходы России от энергоресурсов сократились на 20 процентов по сравнению с аналогичным периодом 2024 года, по данным Минфина.
Аналитики, которых регулярно опрашивает Центробанк, прогнозируют рост ВВП на 1,4 процента к концу этого года по сравнению с увеличением на 4,3 процента в 2024 году и не ожидают, что он превысит 2 процента в течение ближайших трех лет. В худшем случае страна может столкнуться с серьезной рецессией, предупредил Центробанк.
Более чем через три года после начала войны Россия не проявляет никаких признаков готовности свернуть военную экономику. Более того, поездка Путина в Китай лишь подчеркнула альтернативные внешние партнерства, которые Кремль продолжает развивать, пока война идет.
Тем временем экономисты и бывшие чиновники отмечают, что все более очевидными становятся ограничения текущей внутренней ситуации, которые невозможно решить только новыми торговыми соглашениями.
Хотя в июле нефтегазовые доходы несколько выросли благодаря разовым квартальным выплатам, базовые доходы остаются низкими, и теперь ожидается, что Россия завершит год с бюджетным дефицитом значительно выше запланированного.
Этот дефицит давит на правительство, которое готовит бюджет на 2026 год, подлежащий представлению в середине сентября.
В первой половине 2025 года бюджетный дефицит составил 4,9 трлн рублей (61 млрд долларов) — около 2,2 процента ВВП — по сравнению с первоначальной целью в 0,5 процента ВВП, заявил Путин.
Министр финансов Антон Силуанов недавно сообщил Путину, что правительство ищет «финансовые ресурсы» для выполнения всех необходимых обязательств, согласно заявлению Кремля.
Скромные сокращения расходов в бюджете, вероятно, коснутся немилитарных инфраструктурных проектов и субсидий для несвязанных сфер, таких как футбольные клубы и убыточные санатории. Россия могла бы сэкономить 2 трлн рублей (2,5 млрд долларов), если пойдет по этому пути, заявил Анатолий Артамонов, глава бюджетного комитета в верхней палате парламента.
Экономисты уверены, что Россия может покрыть остальной дефицит за счет заимствований — теперь более дешевых в обслуживании после того, как Центробанк в июне начал снижать ставки с рекордных 21 процента до 18 процентов.
Именно этот вариант, по-видимому, предпочитает Путин. «Дефицит можно увеличить», потому что долговая нагрузка России «остается не только приемлемой, но и низкой», — сказал он на экономическом форуме во Владивостоке в пятницу.
Россия также может прибегнуть к использованию резервного фонда, но этот вариант менее привлекателен, так как Москва израсходовала половину его на войну. Его активы за рубежом остаются замороженными из-за западных санкций.
Янис Клюге, эксперт по российской экономике из Германского института международных и безопасностных дел, сказал: «В 2025 году возникают проблемы, которых раньше не было. Впервые появляется настоящая необходимость делать выбор в бюджете».
Хотя ненефтегазовые доходы в 2025 году выросли на 14 процентов в годовом выражении, бюджетный дефицит все равно увеличился, так как расходы росли гораздо быстрее. «В некоторые месяцы они удваивали, утраивали расходы… Это рискованная стратегия», — сказал бывший высокопоставленный правительственный чиновник в комментарии Financial Times.
К проблемам, накапливавшимся с 2022 года, также относятся серьезный дефицит рабочей силы, трудности с трансграничными платежами после введения западных санкций и высокая инфляция, отметила Прокопенко.
В некоторых отраслях экономическое давление усиливается отраслевыми вызовами. Из-за перегруженности железнодорожной инфраструктуры и переориентации торговых потоков на восток угольная промышленность России терпит наибольшие убытки с 1990-х годов.
Банки также сообщают об ухудшении качества кредитов: ВТБ, один из крупнейших кредиторов страны, сформировал резервы на четверть корпоративных кредитов — фактическое признание того, что они могут не быть возвращены.
Крепкий рубль, который с начала января укрепился примерно на 20 процентов к доллару США, усиливает давление. Но ослабление валюты для увеличения бюджетных доходов вызвало бы рост инфляции — проблемы, с которой российские власти только недавно справились.
Решение Центробанка удерживать высокие процентные ставки снизило инфляцию ниже 9 процентов в годовом выражении в июле — с 17,8 процента в апреле 2022 года. Но это также вызвало недовольство бизнеса, страдающего от высокой стоимости кредитов, и стало одним из факторов замедления экономики.
Несмотря на растущее давление, российские власти придерживаются сталинского лозунга «все для фронта, все для победы», при этом военные расходы с начала полномасштабного вторжения почти удвоились в номинальном выражении.
Даже если Москва и Киев достигнут какой-либо формы перемирия, эта «ментальность расходов» не изменится сразу, утверждают кремлевские аналитики.
Россия настолько истощила свои запасы бронетехники во время войны, что танковым заводам страны придется работать на полную мощность «многие годы», чтобы восстановить их, отметил Клюге.
Бывший высокопоставленный чиновник согласился: «В конце концов государство будет вынуждено перебалансировать некоторые инвестиционные программы», — сказал он.
Но перемирие не приведет к «резкой остановке военного производства» или «радикальному сокращению армии», добавил он. «Фабрики продолжат работать».