Ничего не могу с собой поделать.
Их самих — людей, пошедших в Сирию воевать и убивать за деньги, — не за дом свой, не за семью, не за Родину, не за свободу — за деньги, деньги, деньги — не жалко. Жалко только тех, которым привезут гробы, кто будет их хоронить, этих размазанных по всей России несчастных стариков-родителей, жен, детей. Я даже знаю, как это будет: на похоронах выступит военком, солдаты из ближайшего гарнизона выпалят в воздух, соседи соберутся, батюшка отпоет, потом комья мерзлой земли бросят на деревянные крышки гробов, звук этот страшный раздастся, когда понимаешь, что вот теперь уже точно все, потом пришедшие выпьют по маленькой и разойдутся по домам. И лишь матери, жены и дети будут рыдать до конца своих жизней, вспоминая, улыбку, глаза, голос и слишком поздно коря себя, что не смогли удержать…
А может быть, будет как с псковскими десантниками летом 2014 года, — закопают ночью, тайком, запретят говорить об их смерти, заставят врать и забудут.
Будем считать, Небеса свели с ними счеты за Иловайск.
Те же, кто их туда послал, используют их смерть в своих целях и никогда больше и не вспомнят о погибших.
Источник: "Обозреватель"