На данный момент базовый сценарий поправок к Конституции заключается в том, что народные депутаты обратились в Конституционный Суд с просьбой определить, как нужно трактовать термин «следующая сессия». Далее суд будет рассматривать этот вопрос; и существует вероятность, что будет вынесено решение: «следующая» — это любая сессия после текущей, а не только та, которая идет сразу за ней, анализирует в колонке на «Новом Времени» политолог Сергей Таран.
Такое решение будет означать, что у Украины появится временной люфт для внесения конституционных изменений. Выносить сейчас на рассмотрение вопрос изменений в Конституцию, который должен набрать 300 голосов, не имея согласия общества, довольно сложно.
В конституционных изменениях предусмотрены кое-какие пункты, устанавливающие особенности самоуправления и могут касаться оккупированных территорий. И согласия с переносом голосования нужно искать не в парламенте, а на международном уровне. Нужно приложить все дипломатические усилия, чтобы объяснить: Россия не выполняет Минские соглашения и, пока Украина не увидит выполнения этих соглашений, ни о каких изменениях в Конституцию не может быть и речи.
До тех пор могут быть дискуссии, даже отдельные попытки голосования, но результата не будет, пока Россия не выполнит свою часть обязательств, предусмотренных Минском-2.
Кстати, представители нашей минской группы это подтверждают. В частности, Ирина Геращенко вчера заявила, что изменения не будут приняты до выполнения РФ Минских соглашений. В этом даже нет никакой интриги, и этот сценарий может объединить все парламентские политические силы – против него выступит разве что Оппозиционный блок.
Запад, со своей стороны, также заявляет, что Россия должна выполнять минские договоренности. Запад вынужден это повторять, ведь отрицать очевидное сложно. Но сейчас у Запада появились и серьезные козыри: это цена на нефть и кризис в российской экономике. Так что, думаю, наши международные партнеры с этим сценарием также согласятся, хотя формально и будут призывать всех выполнять минские договоренности.
Давить на нас западные лидеры могли в прошлом году, но теперь они увидели поведение России, благодаря чему давление стало не таким сильным, как раньше.
Конечно, Запад нельзя воспринимать как нечто однородное. Будут, разумеется, политики, призывающие к очень мягкому отношению к России, будут те, кто выступит за более радикальную позицию. «Запад» — это не одна страна и даже не один союз; есть ЕС, каждая из стран которого имеет свои интересы в отношении России, а есть США, позиция которых может разительно отличаться.
В целом же, полагаю, позиция Запада будет проукраинской, как и прежде. Но будут и страны, которые, исходя из собственных интересов, попытаются продвигать другой сценарий.