Запостил парень фотку. Скажем, такую:
Или – вот такую:
Сеть проглотила ее.
Президент Порошенко в трехсотый раз сказал, что в Украине есть российские войска. Президент Путин или его пресс-секретарь в трехсотый раз заявили, что их там нет. Но за тысячи километров от тех мест, где обитают владельцы аккаунтов или президент Путин с его пресс-секретарем, найдется кто-то, кто захочет доказать, что фотографии были-таки сделаны на Донбассе, а их авторы - кадровые военные.
Диванная армия огромна и, по большей части, лишь нагревает воздух склоками в "камментах". Но встречаются и боеспособные подразделения. За неполный год с того дня, когда над Торезом был сбит малазийский "Боинг", на этом фронте выделился сайт Bellingcat, публикующий расследования на основе публично доступных спутниковых съемок, материалов из соцсетей и кадров YouTube.
Эти исследования следует назвать непрофессиональными. Их проводят не кадровые следователи или сотрудники спецслужб, а люди самых разнообразных занятий, объединенные только умением - и желанием - въедаться в мельчайшие детали. Но именно поэтому их выводы трудно называть любительскими.
Bellingcat – детище британского блоггера Элиота Хиггинса, бывшего бухгалтера и некогда заядлого геймера из Лестера, на севере Англии. Расследованиями на основе доступных в сети данных он под ником Brown Moses занялся еще три года назад на основе съемок из Сирии, появлявшихся в YouTube. Таким образом, он раздобыл свидетельства применения кассетных бомб сирийскими властями и поставок старых югославских реактивных гранатометов из Хорватии исламистам, воюющим с правительством Башара Асада.
14 июля 2014-го он объявил на Kickstarter’e о сборе средств на новый проект, который бы объединил энтузиастов таких расследований по всему миру. Через три дня произошла катастрофа, внезапностью и масштабами перекрывшая почти все, чем Хиггинс занимался до сих пор. Опубликованное через четыре месяца расследование по крушению малайзийского "Боинга" MH17 - плод сотрудничества добровольцев из разных стран.
Основная его часть – вычисление маршрута одного из комплексов "Бук" в районе Тореза и Снежного, свидетельство вывоза "Бука" по крайней мере с одной отсутствующей ракетой 18 июля и установление связи между "Буком" с частично закрашенным бортовым номером и военным эшелоном 53-й курской бригады ПВО, отправившимся на учения из Курска в Ростовскую область в конце июня. Опубликованные свидетельства были приняты международной командой следователей. И вызвали волну опровержений из России.
За год существования Belligncat на проект собрано чуть больше 50 тысяч фунтов, а Хиггинс стал популярен уже и в оффлайне. Помимо копания в постах и видеозаписях он объясняет журналистам, политикам и правоохранителям методы работы с информацией в сети. Результатом сотрудничества с американским экспертным институтом Atlantic Council стал очередной доклад о присутствии российских войск в Украине. В руководство института входит с десяток отставных деятелей нескольких американских администраций, в том числе и заново полюбившаяся кремлевским конспирологам Мадлен Олбрайт. Если связь между Bellingcat и планами по отторжению Сибири еще не установлена, этого следует ожидать со дня на день.
Для интервью нам пришлось ловить Хиггинса по всей Европе. Зафиксировать его для беседы на пути из Вроцлава в Ригу удалось в Брюсселе. "Украина среди других областей расследования более популярна – подтверждает основатель проекта, - группа волонтеров разрослась до восьми человек. Им просто интересно. Дело даже не в самом конфликте, а в процессе расследования. То же могло быть с любым конфликтом, но случился вот этот".
Происходящее на Донбассе дает огромную фактическую базу и этим, говорит Хиггинс, отличается от войны в Сирии. Там, объясняет он, отдельный город, занятый, скажем, оппозиционерами, может иметь и свой "Твиттер", и аккаунт в "Фейсбуке", и канал в YouTube. "Но получается, что на самом деле там – один источник информации. Это легко систематизировать – ты знаешь, что за день тебе надо проверить определенное число таких каналов. В Украине и России интернет открыт, у каждого – свой аккаунт и информации гораздо больше. Она не систематизирована, но это значит, что можно найти что-то интересное и не контролируемое".
"В Сирии – оппозиционные группировки с их фейсбуками и твиттерами. В Украине и в России – одиночки, которые постят то, что кажется им интересным. Кто-то пишет - "о, взрыв случился". А ты смотришь – это тот же самый взрыв, который кто-то еще снял. Так можно начать собирать воедино картину из более широкого набора источников".
Вот этим и заняты любители расследований из Великобритании, Финляндии, Польши, США и Нидерландов. Работы для их хобби хватит надолго. "Мы сосредоточились на "Боинге" и вынуждены оставлять без внимания что-то еще, - говорит Хиггинс. - Когда писали доклад об артиллерийских обстрелах через российско-украинскую границу, разобрали всего три примера, хотя их – сотни".
Добровольцы, каждый из которых может потратить несколько часов или даже дней на верификацию одной-единственной фотографии или детали на спутниковом снимке, никаких денег не получают. Впрочем, Хиггинс передает правоохранителям и политикам данные расследований, не получая взамен ничего, кроме известности и контактов.
Все стадии разбора фото- и видеосвидетельств описаны и уже профессиональные следователи проходят каждый из этих шагов заново. Хиггинс уверен, что собранные его командой данные дойдут до суда: "Дело MH17 будет первым, в котором будет использовано такое количество материалов из открытых источников", - говорит он.
Один из наиболее частых вопросов от скептиков - почему США до сих пор не предоставили данные за 17 июля со своих военных спутников, материал, который подтвердил бы, что роковой выстрел по малайзийскому авиалайнеру был произведен с территории, которую тогда контролировала армия Украины?
Сначала вместо ответа на этот вопрос Хиггинс уходит в очередное объяснение того, почему не похожи на правду спутниковые данные российского минобороны. Потом, вспоминая про американцев, отвечает так: "Возможно, американские разведслужбы не хотят делиться лучшими данными, потому что не хотят афишировать способности своих спутников. Может быть, у них там оборудование, которое видит каждый прыщик на носу". Он надеется, что новые доказательства перемещений пресловутого "Бука" могут появиться и на снимках коммерческих спутников, которые Bellingcat закупает как раз в эти дни.
То, что власти разных стран все-таки публикуют, часто делается, по мнению Хиггинса, неаккуратно и неубедительно. "Познакомившись с моими расследованиями, люди уже рассчитывают увидеть многое. Да, может быть, власти ведут расследование на основе секретных данных, но представлять результаты публике надо, подкрепляя его информацией из открытых источников".
"Я, конечно, не фанат Путина, но я занимаюсь этим не из-за какой-то ненависти к России, - объясняет Арик Толер, житель города Шарлотта в штате Северная Каролина. – Я просто люблю докапываться. С Сирией мне сложней, я не знаю арабского, а про Россию и Украину я кое-что понимаю. В принципе я с таким же интересом занимался бы Сирией, Германией или военным правительством в Таиланде – только толку было бы меньше".
Толку от Толера – ныне одного из регулярных соавторов Bellingcat – оказалось достаточно для того, чтобы на третий месяц работы над расследованием крушения "Боинга" Хиггинс предложил ему сотрудничество в этом проекте. "Кто-то шел к работе с Bellingcat долгим путем, а у меня точка отсчета определенная – 18 июля Brown Moses запостил фотографию "Бука" на какой-то улице. И написал, что никому, видимо, его не отыскать. Геолокацией я никогда не занимался, но решил – попробую. Три часа сидел и наконец нашел видео с авторегистратора".
Инструменты для интернет-расследований доступны любому. Помимо очевидных браузера и аккаунтов в соцсетях это подписка на сервис Google Earth, который, среди прочего, предлагает архив спутниковых съемок в конкретной точке Земли. Так, ссылаясь на этот архив, Хиггинс утверждает, что снимки, предоставленные российским минобороны в доказательство того, что к северу от Донецка 21 июля 2014 года был размещен "Бук" украинской армии, не соответствуют действительности: на российских снимках поле в правой части кадра покрыто растительностью, спутниковые данные Google Earth показывают, что по крайней мере 2 июля поле было распахано – на снимке отчетливо видна коричневая земля и следы, оставленные трактором.
Толер идет дальше, предвосхищая возможные упреки в том, что полагаться нельзя и на снимки сервиса Google, так как они иногда составлены из фрагментов спутниковой съемки в разные дни. Для этого надо заглянуть в базы компании Digital Globe (к ним, правда, доступ платный), предоставляющие исходные данные для Google. Сравнение снимков подтверждает, что 30 мая поле еще не было распахано, а 2-го июля – было. Снимки, предоставленные российским минобороны, не могли быть сделаны 21 июля, резюмирует американец.
Эксперты Bellingcat не ограничиваются проверкой российских официальных заявлений. Когда вслед за презентацией доклада "Алмаз-Антея" по "Букам" бывший украинский спецслужбист заявил, что в Украине этих комплексов не осталось вообще, на сайте оперативно появились видео- и фотосвидетельства того, что это оружие по-прежнему находится в арсенале украинской армии.
То, как военная техника попадает из России на территории так называемых ДНР и ЛНР, разбирают, в частности, на примере БМП с надписью "Лавина", замеченной сначала в Ростовской области, а потом в Енакиево и других местах в Донецкой области.
Не все из публикуемых свидетельств выглядят убедительными. Так, утверждения Хиггинса о том, что съемки в Таганроге и близ Новоазовска фиксируют одну и ту же САУ "Мста", ничем не подкреплены. В ответ на высказанные комментаторами сомнения автор ссылается на ноябрьский пост в LiveJournal, который представляет куда более четкое сравнение номерных знаков и пятен на корпусе установки. "Редакционная недоработка", - отвечает Хиггинс на мой вопрос о том, почему заявление об идентичности не было доказано в тексте статьи. "В итоге получился хороший спор, и то хорошо".
Хотите начать поиски сами? Начните с социальных сетей. "ВКонтакте" предлагает поиск фотографий по gps-координатам. Таким образом можно найти изображения, сделанные, судя по геотегу, в Дебальцево, где шли ожесточенные бои в феврале 2015 года. По случайно взятым координатам из Дебальцева (в поле поиска забиваем near:48.340551,38.394749+) получаем поппури из кокетливых селфи донецких девушек и горделивых изображений людей в военной форме.
Может, они вовсе не в Дебальцево, а данные о местоположении были вставлены вручную, на латинице, с соблюдением украинской орфографии, чтобы сбить вас с толку? Толер рассказывает о том, как проверялось фото с российским десантником Станиславом Тарасовым, снятым, судя по геоданным, в Павловке, в Ростовской области, в двух километрах от российско-украинской границы.
Сама Павловка заинтересовала экспертов Bellingcat как одно из мест, откуда, судя по ориентации воронок от разрывов, велась артиллерийская стрельба из России по приграничным районам Украины (расследование об этом было опубликовано 17 февраля этого года). А фото Тарасова пополнило перечень свидетельств того, что вблизи границы весной и летом 2014 года Россия развернула мощные военные лагеря в местах, которые до этого были совершенно безлюдны.
Примерное местоположение десантника удалось установить по спутниковым изображениям и направлению солнечного света, объясняет Толер. Но точно привязать фото из соцсетей к местности удалось только после изучения десятков случайных изображений Павловки. "Я сидел над этим много дней, часто – по три-четыре часа с одним снимком…", - рассказывает Толер. В итоге – вывод, фото Тарасова было сделано в точке 47°56’10.33″ северной широты, 39°50’2.55″ восточной долготы. Что и требовалось доказать – в Павловке.
Это совсем не сенсация и вовсе не демонстрирует, что часть Тарасова (он, судя по всему, служит в Тульской дивизии ВДВ), воевала на территории Украины. Но демонстрирует упорство авторов Bellingcat в разборе мельчайших деталей фото- и видеозаписей. "Это кажется легко: раз снимок, два снимок, вот еще один, - говорит Толер. – Но помнится, на разбор одной фотографии, в Гукове, ушло в общей сложности 15 или 20 часов".
Десантник Тарасов в своем инстаграмме с "границы с Украиной" бранными словами обвинял американцев в том, что они "пытаются поссорить братские народы". Любой объем фото- и видеосвидетельств, собранный Хиггинсом и компанией, не убедит его и миллионы других россиян в том, что война в Украине сконструирована и поддерживается Россией.
Разбор данных Bellingcat, а уж тем более повторный проход по всей цепи доказательств требует определенного упорства. Вопрос – кого считают своей аудиторией Хиггинс, Толер и другие сетевые детективы? Таких же "ботаников"? Уж вряд ли тех, кто вслед за Владимиром Путиным повторяет, что с украинской армией воюют идеалисты, поехавшие из России на Донбасс по зову сердца и на свои кровные. Не получается, что собранные с таким тщанием факты предлагают тем, кто, как правило, и без того критически настроен по отношению к Путину и его политике - жителям западных стран?
Толер считает, что переубедить тех, кто получает информацию из единственного источника - российских государственных СМИ - возможно только в определенной ситуации. "Таких людей что-то начинает волновать только, когда пойдут цинковые гробы, но ведь и эти гробы не покажут по телевизору. И всегда есть люди упертые. Те, кто еще две или три недели назад начисто отрицали сообщения о российских войсках на Донбассе, теперь говорят: "Ну хорошо, есть там российские войска, ну и слава богу, ведь защищают нас от хунты!".
Олег Демидов, консультант российского ПИР-Центра, предлагает оценить общественные расследования по-другому. "Наибольшая польза от подобного рода проектов - в том, что они стимулируют к более качественной и активной работе государственные органы, которые уполномочены заниматься такой деятельностью. Чтобы предоставить грамотное и компетентное опровержение отчета Bellingcat, придется проделать довольно серьезную работу, скажем, Службе внешней разведки. Возникают стимулы предоставлять общественности компетентные, квалифицированные факты".
Элиот Хиггинс считает, что основными потребителями его отчетов должны быть журналисты и активисты, которые, знакомясь с расследованиями Bellingcat, получают новые методы работы. "Инструменты эти не сложные. Если дать мне десяток человек, я научу их этому за два с половиной дня. Сложно найти определенный тип человека – того, кто одержим такими расследованиями, кто готов сидеть над этим часами".
Параллельно, однако, умнеют и невольные помощники следствия, выкладывающие свои фото- и видеозаписи. Солдат Бато Дамбаев, чьи перемещения по Ростовской области и далее на Донбасс на основе фотографий "ВКонтакте" отследил ViceNews, быстро удалил материалы, компрометирующие его, российскую армию и ее главнокомандующего. Быть может, Bellingcat – скоротечный феномен, результат цифровой неопытности тех, кто оказался на линии фронта?
Олег Демидов из ПИР-Центра не считает, что объем невольных свидетельств сократится. "Новые сервисы и новые устройства, генерирующие потоки пользовательских данных, появляются быстрей, чем пользователи учатся ими пользоваться и лишние данные о себе удалять. Это - не переходный период, и так будет дальше".
Очередной проект Арика Толера - обучающие материалы для тех, кто хотел бы попробовать себя в интернет-расследованиях. "Да, люди стали меньше выкладывать фото рядом с танками во "Вконтакте" или "Одноклассниках", - говорит он. - С другой стороны, все больше тех, кто понимает, что если они запишут видео с проезжающим рядом танком, кто-то и когда-то его найдет. Солдаты становятся более осторожны, но и рядовые граждане начинают понимать, что записанное ими может оказаться очень ценным".
В басне Эзопа мыши решают, что единственный способ обезопасить себя от хитрой кошки – привязать ей на шею колокольчик (to bell the cat). Решение гениальное, но неисполнимое, заключил баснописец в шестом веке до нашей эры. Активистам кажется, что в эпоху соцсетей и гражданской журналистики власти обязательно оставят следы даже в самых секретных своих деяниях. Вопрос в том, кто готов вслушиваться в этот звук колокольчика.