Вместо того чтобы создать Россию, которая стала бы примером для соседей, Путин рассчитывает на грубую силу, подкрепленную доходами от нефти, пишет на портале НВ американский журналист, трёхкратный лауреат Пулитцеровской премии Томас Фридман.
Недавно я понял, что есть два мировых лидера, которые вызывают у меня больше всего эмоций – папа Франциск и российский президент Владимир Путин. Первый – все, чего вы хотели бы от лидера, второй – наоборот. Один имеет влияние на 1,2 миллиарда католиков, второй – на девять часовых поясов. Один продолжает удивлять нас своей способностью к сопереживанию, второй – тем, как все больше превращается в наглеца и мерзавца. Но ни одного из них нельзя проигнорировать – их влияние огромно.
Начнем с папы Римского. В то время как многие мировые лидеры пытаются поднять свою популярность, разжигая конфликты и занимаясь популизмом, Франциск обратился к своей пастве с крайне непростой просьбой, выходящей за границы зоны комфорта: проявить толерантность к разведенным и гомосексуалистам.
Да, на одном из синодов в Ватикане консервативные епископы не восприняли предложение Франциска «признать, что гомосексуалистам есть что предложить христианскому сообществу».
И все же сам факт, что Франциск обратился к Ватикану с подобным предложением – событие исторического масштаба. Папа отметил, что враждебность и негибкость опасна и мешает близости с Богом.
«Враждебность и негибкость»? Никого не напоминает? Обратите внимание на последние действия Путина: он был замешан в катастрофе малазийского Боинга над Восточной Украиной, а КГБ, оправдываясь защитой русскоговорящего населения, пытается отхватить куски не только от Украины, но и от Эстонии, Грузии и Молдовы.
Я всегда был противником расширения НАТО, поскольку верил, что большинство глобальных проблем нам не решить без помощи РФ. Расширив НАТО после холодной войны, когда Россия была ослаблена, мы помогли формированию политики, которая позднее охотно подхватила путинскую идею о том, что Запад пытается взять Россию в кольцо. Но это неправда. Запад пока не собирается принимать Украину в НАТО. И неужели кто-нибудь и правда верит, что ЕС готовит вторжение в Россию?
Но Путин играет на этих страхах по двум причинам. Во-первых, у него есть соринка в глазу – нет, простите, целое бревно – хозяин Кремля не желает признавать, что РФ давно перестала быть суперсилой. Но вместо того, чтобы снова сделать ее великой, способствуя развитию креативного класса через повышение уровня образования, установление верховенства права, и политики, которая позволила бы РФ в полной мере реализовать свой потенциал, он предпочел положиться на доходы от нефти и газа и сконцентрировать в своих руках всю власть в стране.
И вместо того, чтобы создать Россию, которая стала бы примером для соседей, он рассчитывает на грубую силу, подкрепленную доходами от нефти. Хотя говорит он о НАТО, на самом деле Путин боится расширения ЕС – он боится, что украинцы предпочтут европейский рынок и демократию своим историческим связям с Россией, потому что поймут: с Евросоюзом они могут реализовать свой потенциал, а с РФ – никогда.
Аннексия Крыма и подогревание национализма – вовсе не попытка Путина защититься от НАТО. Он хочет не допустить в страну европейский вирус честной политики и прозрачности управления, которые, закрепившись в Украине, могут перекинуться и на Москву, создав угрозу его клептократическому режиму.
В обычных условиях я бы не беспокоился, но то, что Путин создает проблемы на российских границах, а не способствует установлению порядка на Ближнем Востоке, создает реальные трудности. Кроме того, страна, которой Путин вредит больше всего – это сама Россия. Если там все пойдет наперекосяк – а санкции уже и так подкосили российскую экономику – область хаоса в мире значительно расширится.
Именно поэтому влияние Путина имеет значение, как и влияние папы Римского. Я больше говорил о Путине, поскольку он ухудшает ситуацию в мире, исходя из изначально неправильных установок, когда мог бы вместо этого способствовать миру в Европе и на Ближнем Востоке.
«Хороший лидер не должен выбирать эгоистичные цели, которых легко достичь. Он должен выбирать долгие и нелегкие, но достойные пути», - отметил Тимоти Шрайвер, президент организации Special Olympics и автор книги о лидерстве.