Куда уходит детство...

Минувшие выходные, пожалуй, единственные дни в году, когда государственные мужи со свойственным им цинизмом и очковтирательством вынуждены были обращать внимание на детские проблемы. Не стану говорить, как издевались над младенцами в самую жару в парке Горького на конкурсе колясок или как три часа держали на солнцепеке детсадовских детей в парке Сафарова на мероприятии с участием мэра. О развале института семьи и школы, затравленных педагогах, безответственных родителях, отсталой материально-технической базе, тотальной коррупции, вечных образовательных экспериментах – тоже сказано предостаточно. А вот о глубинных вещах, как правило, никто не говорит, на них закрывают глаза или просто до решения проблем не доходят руки. Попробую их лишь контурно обрисовать, указав направление, по которому, на мой взгляд, следовало бы двигаться.

 

Психологи не перестают бить тревогу: современные дети слишком рано вступают во взрослую жизнь и не успевают вдоволь наиграться. Как следствие, по данным Американской ассоциации производителей компьютерных развлечений, средний возраст людей, «подсевших» на компьютерные игры, составляет 33 года (а вовсе не 15 лет, как считали раньше). Не думаю, что у нас ситуация кардинально отличается, поскольку для игр в отечественных дошкольных учреждениях, как правило, нет ни времени, ни пространства, ни желания престарелых воспитателей. Украинская система образования построена таким образом, что дети перегружены и заорганизованы. У них просто не остается свободного часа, когда бы они могли что-то сделать собственноручно, посидеть у костра или соприкоснуться с природой. В свою очередь родители настолько напуганы всевозможными «страшилками», что, зачастую, боятся детской самостоятельности. В результате ребенок ХХI века фактически разучился играть, что свидетельствует не об акселерации подрастающего поколения, а о его душевной атрофии. Дети лишены инициативы, возможности выбора, собственной активности. Это тормозит их личностное развитие и приводит к инфантильности общества в целом.

 

Специалисты встревожены, насколько изменилось качество детской игры дошкольников за последние годы: она стала однообразной, агрессивной, индивидуалистичной. Одна из причин печальной тенденции – модные игрушки, которые искажают эмоциональную сферу ребенка, формируют негативные свойства характера, делают его пассивным. Сегодня от их изобилия в супермаркетах рябит в глазах. На прилавках есть все: от качественных образцов отечественного производства до китайских подделок и монстров американской субкультуры. Далеко не всегда они формируют у ребенка правильные представления о прекрасном, добре и зле, непреходящих ценностях. Раньше все было просто: при Министерстве просвещения СССР существовал Художественно-технический совет по игрушке, в который входили педагоги, культурологи, психологи, авторитетные люди, такие как Сергей Образцов. Каждое предприятие обязано было представить в столицу эскиз куклы или пистолета, и без утверждения экспертов игрушку не выпускали. Комиссия смотрела на пропорции предмета, его эстетический вид, выражение лица, одежду. Могли сказать: «Вы знаете, кукла у вас получилась хорошая, но вот улыбка у нее не такая. Да и глаза должны быть добрее». В итоге, изделие отправляли на доработку. На Донецкой фабрике игрушек однажды предприятие выпустило фигурку индейца, в которого попала стрела. Худсовет счел, что такое детям показывать нельзя, так как игрушка травмирует психику.

 

Большевики отлично понимали, какое из искусств является важнейшим, причем, как для взрослых, так и для детей. Уже в голодном 1918 году Наркомпрос РСФСР основал Музей игрушки с целью изучения ее истории и этнографии. После 1930 г. началась работа по созданию советской игрушки, отражающей новую эпоху строителей коммунизма. В 1932 г. был основан Всесоюзный научно-исследовательский институт игрушки в Загорске (ВНИИИ) с филиалом в Вятке. В результате через два поколения мы получили некий эталон мира детства со всеми его атрибутами. Советский шаблон всеми доступными средствами формировал идеологически зашоренного, закомплексованного, отстраненного от мировой цивилизации, но в целом доброго и честного ребенка. Старые мультфильмы, доступные кружки, пионерские лагеря, - все, о чем так ностальгирует значительная часть общества, было законсервировано системой. Но когда джина выпустили из бутылки, и противостоять глобализации стало невозможно, иллюзорный мир детства в одночасье рухнул. Противопоставить ему было нечего. Нас захлестнула эстетика МакДональдса, китайский ширпотреб, а чуть позже всепоглощающая виртуальная реальность. Когда в 1986 году священник из Коннектикута К. Роуз начал составлять ежегодные списки вредных для детей игрушек, мы над этой проблемой еще даже не задумывались. С тех пор, замечает он, из неприятных они превратились в отвратительные. Особенно разросся ассортимент игрушек, связанных с насилием, появились, например, куклы - инвалиды без руки или ноги. Возглавляет список кукла супергерой Райан Топор. Это не что иное, как окровавленный распотрошенный труп старшеклассника. Он продается вместе с топориком, копьем, лопатой, пригоршней окровавленных сердец, кишок и маленьким человеческим лицом, которое можно повесить ему на ремень. Это, конечно, крайность, но нынче в моде на Западе конструкторы - биониклы, они же трансформеры, внушающие ужас.Если собрать то, что спрятано в небольших пластиковых баночках, получаются жуткие инопланетные роботы-монстры, с которыми можно играть в звездные войны. Даже невооруженным глазом видно, как мало стало развивающих игрушек. Зато появилось огромное количество тех, что пропагандируют культ насилия, агрессии, разрушения. Продавцы магазинов говорят, что наибольшим спросом пользуются именно биониклы, Гарри Поттеры и Барби. Подобных брэндов сотни, а ежегодный мировой оборот с продаж кассовой продукции составляет по самым приблизительным подсчетам 120-200 млрд долл. Только на популярных «Черепашках Ниндзя» заработали по всему миру более 2 млрд долл. На нас просто наживаются, но если с ядерными отходами, ножками Буша или сланцевым газом все наглядно, то здесь идет битва на более тонких материях. Мы проигрываем войну за детские души, которая может обернуться для страны страшнее сдачи газотранспортной системы, уничтожения науки или массовой эмиграции.

 

Но, как говорил наш знаменитый земляк Борис Чичибабин: «Давайте делать что-то, иначе жить нельзя». Ведь одной констатацией фактов ситуацию не изменишь. Нужно с чего-то начинать, и попробовать можно с элементарного. Например, меня всегда удивляло, почему во всем мире созданы огромные музеи игрушек, а в Харькове ничего подобного не существуют. Они есть в португальском городе Синтра и турецкой Антальи, в Праге и Сингапуре, в Милане и Токио. Имеются они везде, даже в Москве и Киеве, а в «первой столице», где давно уже ведется работа в этом направлении, полный штиль. Харькову, безусловно, нужен Музей современного искусства, возможно, правильно перенести Художественный в более просторное помещение, но городским властям стоило бы подумать о создании (скажем, в парке Горького) масштабного Музея детства. Не обязательно возводить многоэтажные замки, как в Нюрнберге или Эдинбурге. Примеры Европы показывают, что реально делать недорогие детские игровые площадки и музеи, в которых можно не просто что-то смотреть, но играть, трогать руками, действовать, создавать.

 

За образец на первых порах можно бы было взять коллекцию харьковского педагога, историка и коллекционера Валерий Лейко, который поставил перед собой задачу отвлечь детей от виртуального мира с помощью старых, добрых игрушек и других материальных предметов. Сегодня она насчитывает уже более 10 тыс. экспонатов. Видя, как и во что играют современные дети, Валерию захотелось, чтобы позитивные эмоции, которые испытал он, будучи ребенком, ощутила и нынешняя детвора. «Надо показать им игрушки, которые воспитывали доброту, чувство прекрасного, развивали мышление и любознательность. Массовая культура формирует только потребителя – человека без каких-либо высоких духовных запросов, не умеющего и не желающего критически мыслить, что-то делать своими руками, интересоваться историей», - говорит В.Лейко. Поэтому, создавая свою коллекцию, одной из его задач было заставить взрослых людей задуматься над тем, почему дети не читают, не смотрят, не слушают то, на чем были воспитаны их родители. Сегодня энтузиаст ездит по школам, выставляется в галереях, создал благотворительный фонд, но нужна комплексная городская программа. Спасать надо не только бездомных животных, хотя и их тоже. Причем, в харьковском Музее детства должны быть собраны как игрушки, так и книги, пластинки, различные вещи. «У меня иногда складывается впечатление, что сегодня взрослые с детьми вообще не разговаривают, и ничего им не рассказывают о своем детстве. А ведь ребятам так интересно знать, какими были их родители», – констатирует Валерий Лейко. По его мнению, ребенок должен прикоснуться к миру детства своих предков. Конечно, не все так просто, но когда дети видят парусник из музея харьковского коллекционера, они удивляются, что эта вещь куплена не в магазине, а изготовлена руками их ровесника 70-х годов. В процессе создания корабля у ребенка вырабатывалась усидчивость, аккуратность, пространственное мышление. Он общался со своим отцом, потому что они вместе делали игрушку. Сколько инженеров, конструкторов, изобретателей получила наша страна, благодаря тому, что в детстве ребенку сумели привить любовь к моделированию через конструктор или журнал «Юный техник». «Я иногда спрашиваю у детей, кто из вас умеет паять? – продолжает Валерий Дмитриевич. – В ответ слышу, мол, а что это такое? Тогда я им начинаю показывать.»

 

По большому счету, Музей детства – это своего рода культурно-просветительский центр, в котором могли бы быть собраны предметы, в свое время сформировавшие активных граждан страны. На его базе стоило бы показать детям иную эстетику, этические принципы, естественно, без идеологической мишуры, псевдопатриотической шароварщины и конфессиональной исключительности. «Я не настаиваю на том, чтобы доставать с чердаков бабушкины игрушки. Мне хотелось лишь призвать родителей ответственно подходить к выбору игр для своих детей», - замечает В.Лейко. Помнится, в конце 90-х в Харькове на Салтовке существовал духовно-просветительский центр. Тогда Василий Сидин собрал десятки единомышленников и воплотил в жизнь многие наработки современных педагогов. Отдельные попытки бороться против оболванивания детей и их дебилизации массовой культурой предпринимаются в Харькове постоянно, (благо, неравнодушных педагогов у нас хватает), но координации усилий нет. Музей детства, финансируемый меценатами, при поддержке городских властей мог бы стать таким объединительным центром. В Лондоне, например, в подобном заведении систематически проходят различные мероприятия для детей: встречи с интересными людьми, творческие мастерские, чтение сказок, просмотр кинофильмов. Конечно, дельфинарий или Диснейленд в парке Горького – это неплохо, но кроме коммерческих проектов нужно еще подумать и о душах детей. Причем, желательно после дня их защиты тоже.